смогла в полной мере оценить преимущества и недостатки грунтовой дороги перед заасфальтированной. Выводы субъективны, одно могу сказать точно: «Тоже очень твердо!»
– Ай! – непроизвольно сорвалось с губ.
В следующий миг я нервно чихнул. Наблюдается у меня такая непроизвольная реакция на нервные стрессы. Я и в институте на экзамене, пока тянул билет, успевал получить от преподавателя пару-тройку разрешений сходить к терапевту, а экзамен сдать, когда поправлюсь.
– Апчхи!
Сдвоенные желтые зрачки левой противотуманной фары хищно подмигнули.
Дверца джипа стремительно распахнулась, словно ее изнутри боднул сбежавший с корриды бык, и весь из себя такой квадратный водитель выбрался наружу.
– А-а-апчхи! – повторный раскатистый чих заставил меня подпрыгнуть на месте.
Водитель открыл рот, обнажив крупные как у лошади зубы, но вместо того, чтобы пожелать мне: «Будьте здоровы!» – как поступил бы на его месте любой воспитанный человек, он произнес совершенно неуместную реплику:
– Поздравляю! Ты попал на бабки.
– Спасибо, – привычно отозвался я, не успев сообразить, с чем меня, собственно, поздравляют. А когда сообразил, то … чихнул. В смысле издал раскатистый звук «Апчхи!», а не в смысле начихал на заявление бритоголового здоровяка из джипа.
Начихаешь на такого, как же…
На фоне огромного джипа водитель кажется маленьким, но это иллюзия. Мне, снизу, его габариты видятся реальнее, без всяких оптических иллюзий. Полтора квадратных метра. В смысле, парень имеет высоту равную ширине тела. Полтора метра роста, и в плечах столько же. Да и вообще, многие части его тела кажутся выполненными таким образом, чтобы быть взаимозаменяемыми. Каждый кулак как голова. Размерами и… но это поспешные выводы. А голова как кулак. По количеству растительности. Шея… шеи нет, поскольку природа не нашла, чего бы еще в его теле выполнить таким же. Поэтому толстая золотая цепь, на которой и добермана не страшно выгуливать – не сорвется, лежит на плечах. Ноги и руки у бритоголового водителя джипа одинаково короткие, толстые от обилия накаченных мышц и постоянно пребывают в полусогнутом состоянии.
Увиденное меня не обрадовало и в носу засвербело с удвоенной силой. Желание чихнуть сделалось неодолимым.
– А-а…
– Десять косарей зелени, – заявил бритоголовый, проведя пальцем по оставленному рулем моего велосипеда на капоте джипа следу, одновременно с этим зачем-то поочередно загибая пальцы на правой руке и усиленно морща лоб.
– А-а…
– Ладно, братан, сегодня на твоей улице праздник – я добрый как никогда. Девять пятьсот.
… пчхи!
– Не, братан… даже не проси. И так сбросил больше, чем мог. Считай, себе в убыток разруливаю ситуацию. Здесь одного ремонта на две штуки.
– А…
– А остальное – моральный ущерб, – охотно пояснил «браток», радостно потирая кулаки. – Сам ведь
