такого рода переговоры от твоего имени. У меня и собственных средств достаточно. – Финн благожелательно улыбнулся и взял тост. – Нет, аренда будет оформлена на мое имя. А вы двое станете моими гостями, и ничего более. Пенхоллоу, окажи любезность, передай мне джем.
Лорд Роуленд, двигаясь словно во сне, протянул гостю керамический горшочек с джемом.
Все оказалось намного забавнее, чем Финн мог себе представить. Замешательство на лице Пенхоллоу. Румянец на физиономии герцога, побелевшие суставы пальцев, сжимающих двухсотлетний столовый прибор.
Кто заговорит первым?
Уоллингфорд, конечно, кто же еще.
– Уверен, мой дорогой Берк, – сказал он, причем слова «дорогой Берк» явно дались ему с большим трудом, – что я тебя неправильно понял.
– Могу тебя заверить, что нет, – спокойно сообщил Финн, аккуратно намазывая джем на кусочек поджаренного хлеба. – Дорогие друзья, я открою карты. Дело в том, что в последнее время я тревожился за вас.
И без того хмурый Уоллингфорд стал мрачнее тучи.
– Не могу себе представить почему. Возможно, из-за нашей бедности? Или из-за отсутствия в нашей жизни женщин?
– Ты попал в точку. Именно в этом ваша беда. Вы даже не понимаете, насколько ветреной и бесполезной стала ваша жизнь. У вас нет цели, нет движущей силы. Каждый день вы напиваетесь до бесчувствия…
Лорд Роуленд со стуком положил вилку на стол.
– Не тебе говорить. Как будто я не видел тебя пьяным как свинья. И не единожды.
Но Финн только отмахнулся:
– Ну, было такое, один или два раза. Любой человек может позволить себе иногда расслабиться. Но вы превратили все это в систему. Вино, женщины и скандалы, как гласит пословица.
– Ничего подобного, – вяло запротестовал лорд Роуленд. – Никаких скандалов. Ну, или почти никаких.
– Да, тут и говорить-то не о чем, – добавил Уоллингфорд.
Финн подался вперед и уперся локтями в край стола по обе стороны от тарелки.
– Три дня назад, – сказал он, – я видел нашего старого знакомого еще по Кембриджу. Каллахана. Помните его?
– Каллахана? Конечно, я его помню. Веселый малый. Немного туповат, но всегда готов к озорству, – нахмурился лорд Роуленд. – Что с ним не так?
– Он мертв. Захлебнулся собственной рвотой в гостиной у своей любовницы в Кэмдене.
В наступившем молчании Финн услышал тиканье старых позолоченных часов, висящих над камином. Они неумолимо отсчитывали уходящие в вечность секунды.
– Боже правый, – наконец выдохнул Уоллингфорд.
– Кэмден, – пробормотал лорд Роуленд. С таким же выражением он произнес бы «Антарктида».
Финн убрал локти со стола и снова взялся за вилку и нож.
– Я случайно увидел похоронную процессию. Его тело отвезли в старый фамильный склеп в Манчестере, недалеко от завода, который я собирался купить. Оказалось, он единственный
