хорошо, – сказал я, встроившись обратно в свой ряд. – А теперь ты мне отвечай: почему человек не может быть один?
– Сейчас, подождите, надо подумать, – сказал Лука, и я порадовался: когда человек, прежде чем говорить, думает – это такая редкость!
Некоторое время он соображал, уставившись в боковое стекло, а потом повернул голову прямо и начал говорить:
– Вот смотрите. То, что отличает меня от животного, то, что делает меня человеком, я могу делать только в полном одиночестве, никто мне не может в этом помочь, верно? И в то же время есть вещи, которые люди могут делать только вместе. Скажем, невозможно в одиночку построить дом – даже самый простой, ну, хотя бы потому, что тяжелое бревно один не поднимешь, не говоря уж про современные большие дома. Даже чтобы спилить дерево, и то нужно два человека, не зря же пила – двуручная.
– Да, – сказал я, уже начиная понимать, к чему он клонит, – а, скажем, чтобы построить космический корабль, недостаточно ни двух, ни даже нескольких человек – это дело тысяч и тысяч людей, многих поколений людей, которые что-то открывали в науке, чтобы в конце концов был возможен космический корабль.
– Вот-вот! Получается, что взаимодействовать с миром человек один-то не может! Только вместе! Ответил я на вопрос?
– Можно сказать, что ответил. Но только на половину вопроса, – сказал я.
– Как это?
– А вот так. Ты ответил, почему людям нужно быть вместе, чтобы, что называется, противостоять вызовам природы. Но есть же еще и другая сторона вопроса. Скажи, к примеру, тебе приходилось оставаться одному надолго? Не на пару часов, а на неделю или больше? Совсем-совсем одному?
Лука помотал головой:
– Я всегда с родителями, ну или в школе, с друзьями…
– Тогда попробуй представить себе. Вспомни, как ты оставался один на несколько часов, и представь, что вот ты в эти пару часов совершенно точно знаешь, что не увидишь ни одного человека в ближайший месяц. Что бы ты делал?
– Я бы, – протянул Лука, – я бы книжку почитал.
– Хорошо, а когда дочитал бы? Только не говори, что взял бы другую, представим, что ты прочитал уже сто пятьдесят книг и больше не можешь.
– Не знаю. – Лука честно развел руками.
– Видишь, оказывается, если человек остается совсем-совсем один, он может даже с ума сойти. Очень редкие люди могут быть одни. Есть люди, которые отправляются в одиночные плавания, например. Но эти знают, что все-таки, пусть через год, но вернутся домой. А в старые времена были отшельники, которые уходили даже из монастырей, чтобы никогда – никогда вообще! – не видеть людей, а только общаться с Богом. И такие поступки воспринимались другими как подвиг. Так что, как видишь, человек не выносит одиночества по каким-то внутренним причинам, а не только потому, что вместе с другими ему легче построить дом.
– Да, об этом я не подумал, – сказал Лука, и снова я поразился совершенной серьезности его интонации: как будто он не разговаривал, чтобы просто занять время, а… Можно было подумать,
