ментам!
– Ты что, Арсенька! Ты что? Нельзя. Ты так ведь не только меня подведёшь. Мне у них там в мусарне показываться нельзя. Откуда узнал, спросят? Ты что им ответишь, а? – сказал Антон. – Я тут кучу людей напряг ряди него, а он – в милицию! Обижаешь, добрый друг.
Мы заварили чаю, закрылись на замок и стали разрабатывать план. Но чем больше мы рассуждали, тем лучше понимали: монеты нам, конечно, просто так не отдадут.
Перебрав все возможные пути развития событий, мы замолчали. Дождь на улице припустил. Драконоборец хитро ухмылялся, хмыкал и жал эспандер.
– Эх! Поехал бы я с вами, да ведь мне нельзя! – сказал он и рассмеялся.
– Нужно взять наше силой, – сказал Арсений.
– Эх ты, Сенька, а то как! Думал, подойдёшь – и он за пожалуйста тебе деньги в карман отсыплет? Хера! – расхохотался Степан-драконоборец.
Мы заварили второй чайник и перешли к плану налёта. Степан с той же ухмылкой слушал нас, и, когда мы вдавались в излишние подробности, он восклицал:
– Сучье вымя! Парни, это не математика. Сделайте так… – тут он объяснял, как надо поступить, и в его словах чувствовалось глубокое знание той грубой стороны жизни, с которой мы редко сталкивались.
Под конец совещания драконоборец выдал нам пластиковые кастеты.
– А это вам – подарочки! Если что, бейте в бороду! – сказал он и пробил в воздух апперкот.
***
Следующим утром, пока я умывался и чистил зубы, Сеня медитировал. Он сидел на полу в позе лотоса и сжимал в руках нунчаки. Конечно, иной раз мой друг переигрывал, но эта утренняя медитация придавала будущей боевой операции сакральную значимость.
Я посмеялся над Сеней и сказал, что нунчаки – это лишнее.
– Всё обойдётся малой кровью, – добавил я
Сеня не ответил, и, одеваясь, я всё же сунул кастет в карман.
Вскоре Степан уже вёз нас на место. Он высадил нас на крутом спуске к набережной, пообещал встретить в условленном месте и свернул в узкую арку.
Моросило. Мы пошагали по узкой улице вдоль трамвайных путей и скоро вышли к набережной. Здесь из-за угла ударил сильный ветер.
По реке бежала тревожная рябь, серый туман скрывал мост вдали и многоэтажки на том берегу. Мчались редкие машины. Мы удачно выбрали день – был выходной, и набережная обезлюдела. Только вдали на остановке старуха дожидалась автобуса.
Торговец был метрах в пятидесяти от нас. На капоте своей белой машины он разложил товар. Метрах в ста от него, ближе к остановке, сидели на раскладных стульях двое его коллег.
Мы натянули маски – спортивные шапки с прорезями для глаз и рта – и пошли к торговцу.
– Сень, у тебя один глаз выше другого, – сказал я и рассмеялся – больше от волнения, чем от его кривого лица.
Сеня потянул маску на макушке. От этого его голова стала похожа
