на Лукаса, одними губами повторила папины слова:
– Какого черта ты натворил, любовь моя.
Ночь без сна тянется целую жизнь. Зависнув в безвоздушном пространстве между вечным мгновением прошлого и так и не наступившего будущего, я прощалась с собой, разрывала все мечты, не верила в рассвет.
В какой-то момент все показалось настолько бессмысленным и пустым, что я процарапала ногтем кожу на своем запястье, лишь бы что-то ощутить. Но все равно не ощутила.
Подавившись сухим рыданием, закашлялась в бессмысленной попытке заплакать. Глаза жгло, но слез не было. В здании больницы четыре этажа. Если подняться на крышу…
– Ты помнишь, как Лукас выкрасил тебя в золотой цвет?
Голос Джека разрезал мои опасные мысли, не дав им окончательно оформиться.
Я слабо улыбнулась и покачала головой:
– Нет.
– Тебе тогда было три. Или четыре? А Лукасу значит, сколько… Двенадцать-тринадцать? Хм, и взрослый парень, казалось бы… Ладно, не важно. Рэн и Рику тогда учились в старших классах, друзья, девчонки… Усадить их дома было так же реально, как поймать шаровую молнию. Я работал с утра до ночи, Элену вечно дергали в больницу даже в выходные, и как-то само собой вышло, что с Лукаса назначили твоей нянькой. Ты, капризная донельзя, терроризировавшая своими воплями всех приходящих соседок, благоволила Локи и охотно оставалась с ним. И все, признаться, с радостью восприняли такое положение дел. Все – кроме, собственно, Лукаса. Какой парень захочет днями возиться с трехлетней девчонкой? Вот и он не хотел, возмущался, но мы его не слушали. И поделом нам. – Джек весело хмыкнул, а потом продолжал.
– Он нашел оригинальный способ решения проблемы. Однажды мы с твоей мамой подхватили Ронни, Шона – был один Шон, долго ухаживал за ней – и рванули в Портленд. Театр, ресторан, прогулялись по набережной… Дело молодое, выпили лишнего, время было позднее – решили остаться ночевать. Из отеля позвонили Лукасу, он пришел в ярость –у него был запланирован поход с друзьями куда-то там – а из-за нашей беспечности все отменилось. Ну и вот возвращаемся мы к полудню следующего дня, а нас встречает злой и веселый Лукас и говорит: «Дамы и господа, позвольте представить вам «золотую девочку»! И ты выходишь к нам, сияющая и довольная, в балетной пачке, крылья за спиной, вся от кончиков волос до ногтей покрытая желтой краской, в руке волшебная палочка…
Мой смех больше напоминал лай.
– Я совсем не помню этого.
Джек тепло улыбнулся.
– Зато мы с мамой навсегда запомнили, как остаток дня отчищали тебя от гуаши. Ох и рассердилась же тогда Ронни! Лукасу знатно влетело. Но, правда, своего он добился: в следующий раз мы попросили его присмотреть за тобой года через два, не раньше.
Что-то незримо изменилось в воздухе. Призрачный вздох коснулся слуха, слишком быстро, чтобы в него можно было поверить, слишком явно, чтобы убедить себя в том, что ничего не было. В уголках закрытых глаз Лукаса блестели слезы. Так бывает. Я аккуратно стерла их пальцем.
***
