бросил вызов богам, образовалась темная гора, но недостаточная по высоте. По тем же правилам, только бросивший вызов определял, на каком круге он заберётся верх. Я шёл с другими воздержавшимися вождями, последователи Святого несколько оттеснили нас в сторону, но мне все равно было его хорошо видно. Он шёл мимо своего олимпа и придирчиво осматривал его. Все, кто верили или боялись Святого, бросали пригоршню грунта на гору, делая её все больше. Когда вблизи от горы остались одинокие песчинки, забитые в прорези острого пола, проходящие начали издалека нести в руках зловонную массу. Только через три или четыре круга высота горы удовлетворила Святого. Он с ближайшими сподвижниками пошёл на последний круг, теперь не держась по сторонам. У начала подножья его единомышленники разделились на две струйки и пошли дальше, а он медленно, увязая в грязном песке, стал с большим трудом карабкаться вверх. На самом верху Святой поднял руку с откусанным ногтем вверх в знак того, что вызывает богов. Лояльные вожди, которые поравнявшись со Святым, тоже подняли руки, в знак того, что они индикаторы точки начала и конца. Цепочка из верных ему вождей горделиво шла вперёд, не опуская рук. Пройдя поворот, я увидел его через бетонное разделительное ограждение, он подобно гордому маяку возвышался над всеми.
Через какое-то время я оказался за его спиной, до него оставалось всего ничего. В этот момент мне хотелось, чтобы время навсегда застыло, а поднявшие руки так и не дошли до Святого. Всего в десяти метрах за нами шли вожди с поднятыми руками, настойчиво приближаясь к своему Вождю вождей. Я шёл и думал, что еще несколько метров и я обречен не дожить даже до забоя.
Я на миг отвлекся, а когда посмотрел на Святого, его уже не было видно. Я уже почти смирился с его победой и своей смертью. Раздались крики и ругань, море слейвов всполошилось. Поверженный богоборец был унесен подвесным краном. Олимп медленно рассыпался, каждый проходящий загребал руками кусок песка и бросал через несколько метров. Ещё один день, ещё поживем.
Глава 9. Право очень сильного
Нет сильнее обиды, чем детская. Она оставляет следы на свежей душе, не знающей настоящего горя. В юной глине навсегда застывает дефект или камушек, что-то такое, что потом будет «не так» с этим глиняным сосудом на протяжении всей его жизни. Два маленьких ребенка наматывали сопли на свои кулаки, размазывая их вместе с грязью по лицам. После первой детской ссоры в их жизни должно было наступить примирение. Чтобы скрепить вечную дружбу, нужно было пролить кровь и смешать ее. Один из друзей чем-то порезал себе ладонь и потянул острый предмет своему другу. Другой же друг, теряя храбрость, посмотрел на кровавую руку первого. В последний момент его позвала мама, и он, с большим облегчением на душе, убежал, не скрепив дружбу узами крови.
Жизнь всегда сражается сама с собой. В каждой самой малой частичке и до самой безразмерной вселенной есть две стороны, которые никогда
