луг».
И вытащил толстый бумажник.
Если бы у него сейчас спросили, зачем он балует ребенка её любимым, но запретным лакомством, дедушка ответил бы, что с сегодняшнего дня он принял решение готовить Настю к дипломатическому поприщу.
Настя и большая политика
Дедушка и Настя (пять лет с небольшим) шагают из магазина домой. Недавно прошёл быстрый летний дождь, но Настя хорошо обута, в сапожки. А вот дедушка едва успевает за Настей, так как ему в его босоножках ещё надо отыскивать сухие кочки на мокрой дороге.
Заказы бабушки и мамы с честью выполнены: оба нагружены, каждый своей ношей. Дедушка – огромным пакетом, Настя – пакетом с булкой.
Оба поют разученную недавно песню, легендарную «Мурку». Окрылённые духовной близостью хорового пения любимой песни, дедушка и Настя ощущают себя членами некоей подпольной партии имени Мурки, ибо семейный комитет по цензуре запретил всем живущим в доме петь любимые дедушкины песни.
На середине песни дедушка вспоминает, что на нём лежит ответственная задача воспитать из Насти правильного человека. В этот раз он решает восполнить Настины пробелы в политике.
Конечно, как и любой московский ребенок, Настя и так изрядная дока в большой политике: узнаёт на фото Кремль и Мавзолей. Но путает Гагарина с Путиным.
Дедушка принимается за дело сразу, как только заканчивается песня.
– Настя, Гагарин – это первый человек, который полетел в космос.
– А, знаю, он сказал: «Поехали!»
– Совершенно верно. И все потом за ним поехали.
– А Путин что сказал?
– Он сказал: «Пошли!»
– И все потом пошли?
– Конечно.
– И папа, и мама, да?
– Ну да, конечно. Все.
– И ты?
– И я.
– И я?
– И ты.
– А куда?
– Кто куда… Но как-то так получается, что все – за ним.
Дедушка остаётся доволен, как тонко он последней фразой подвёл разговор к патриотической нотке. Его друг Никандыр наверняка оценил бы и, может быть, даже похвалил. «Почти сентенция», – сказал бы. Дедушка верит, что и задумавшаяся Настя скажет сейчас примерно то же. Ну, может, не про сентенцию…
– Ю’а, а ты заметил, что если идти по лужам, то по ним мо’щинки?
Дедушка спотыкается на ровном месте.
– Когда-то замечал, Настенька, но забыл. Теперь вот ты мне опять напомнила.
Ненадолго они останавливаются и любуются разнообразными морщинками от Настиных сапог. Наконец, Насте надоедают лужи. Она уточняет у дедушки:
– Мы идём домой?
– Конечно, домой. Из магазина.
– А Путин?
– Путин уже дома. У него обеденный перерыв.
– У’а! Мы тоже сейчас п’идём домой, и мама даст мне мою булку.
– Конечно,
