style="font-size:15px;"> Как тут светло, как тут белым-бело,
Как снегом всё и светом замело!
Не стёкла здесь, кристаллы зажжены,
А небеса звездой застеклены.
Тут разломилась ночь кристаллом льда
И расцвела Полярная звезда.
Вот мы пойдём к звезде, мы поглядим
Как этот храм людим, как нелюдим,
Там поглядим, как ясны небеса,
Какие там леса и голоса,
Увидим всех, кто, как и мы, во мгле
Когда-то шёл и падал на земле,
Кто слышал вьюгу и смотрел туда,
Где вставлена, как изумруд, звезда,
Кто видел храм, и думал о других,
Вослед идущих, даже не таких,
Но всё-таки идущих, пусть других,
Грядущих, но идущих вдаль, таких,
След в след родным идущих, дорогих…
«Ходил месяц раньше низко —
Баба накрыла грязной тряпкой»
Из белорусских поверий
Месяц низёхонько плыл, наливался,
Золотыми боками наглел и толкался,
Облака голубые
Растолкал, озверев,
И забыл всё на свете, совсем ожирев…
А навстречу – Заря
Через реки-моря,
А навстречу – Заря-Заряница.
Это было давно.
Время было темно.
И звезда засверкала —
Денница.
И влюбилась в звезду золотая,
Похотливая, немолодая,
Потучневшая в травах молочных
Луна…
Поплыла за звездой,
За сиянною, за молодой.
Молодилась луна,
Молоком наливалась луна,
Наливалась, тучнела, светлела она,
Поглупевшая в небе луна.
И влюблённый в Денницу-Звезду
Разгневанный бог-громовник
Снял забрало,
Горний выхватил меч,
Тяжким громом-огнём закалённый,
Горний меч-кладенец
Вынул бог-громовник,
И лицо золотое луны
Разрубил пополам…
Ибо – всем по делам,
По плодам – пополам!
И – на четверти перерубил!
И одной стороной почернела луна
И сокрылась из глаз…
Ну а сам
Месяц хитренький двинулся по небесам
Тонкий, бледненький – двинулся вспять.
И уже через месяц опять
Ярко-ярко сиял небесам:
Высоко-высоко,
Далеко-далеко…
Грязной тряпке добраться туда нелегко.
Красная тетрадка
Трамвай
То солнцем, то цветной водой шуруя,
Шёл дождь слепой, и щурилась трава…
К нам на подводных крыльях плыл трамвай,
Из колеи выплескивая струи.
И мы вошли. Прижались лбами к стёклам.
Как были пальцы ласковы твои,
Инициалы выводя потёком
Сквозь щели набегающей струи!
Но промокал добротный
