ничего нет! – пролепетал он, опуская в чемодан последний «кирпичик».
Все ясно. Организаторы разнообразили и усложнили игру, вынуждая Юдина подключиться к поиску денег. Юдин приказал плешивому юноше взять чемодан и следовать за ним. И все-таки не хватает остроты! Где милиция? Где неожиданные вводные? Например, внезапно блокируются входные двери банка, и Юдин начинает искать запасные ходы. Или вдруг гаснет свет, на окна опускаются черные шторы, и игра продолжается в полной темноте… А так все слишком просто и банально. Но что Юдин хочет от бесплатной игры, подаренной ему в качестве поощрения? Дареному коню в зубы не смотрят…
Он забрался за стойку, над которой висела табличка «Валютные операции», и выгреб из металлического короба пухлую стопку долларовых купюр.
– А это что? – насмешливо спросил Юдин и, плюнув на стодолларовую купюру, приклеил ее на лоб юноше.
– Это не мой отдел, – заикаясь, проговорил тот.
Юдин выбрался в зал. Юноша едва поспевал за ним. Словно поднос с яствами он нес раскрытый чемодан, наполненный бумажным мусором. Раздутое портмоне лежащего неподвижно толстяка – туда же. И рассыпанные по полу купюры… Теперь вроде бы все. Юдин посмотрел по сторонам. Сценарий исчерпался. Юноша с наклеенной на лоб купюрой стоял рядом и с мольбой смотрел на него.
– Милиция где? – спросил Юдин и зевнул. – Сэкономили? Скучно у вас тут. Скучно…
– Не убивайте меня, пожалуйста, – попросил юноша.
– А какой-нибудь другой текст ты знаешь? – спросил Юдин. Он взял у него чемодан, закрыл его, взвесил, определяя, сколько килограммов макулатуры ему удалось собрать, и подумал, что все бесплатное обязательно разочарует качеством.
– Пожалуйста, не убивайте, – повторил юноша и наконец сумел выдавить слезу. Наконец-то! Под конец игры вошел в роль. Сколько же времени придется раскочегаривать этого актеришку на съемочной площадке, чтобы он начал более-менее сносно играть!
– Не верю. Не верю… – «по-станиславски» расстроился Юдин и прицелился юноше в грудь. – Хоть что-нибудь про бедную маму скажи. Или про несчастную жену, у которой ты единственный кормилец.
– У меня нет жены, – прошептал юноша, глотая слезы.
– Смотри, как надо, – начал учить Юдин. Он поставил чемодан на пол, воздел руки кверху и дурным голосом взвыл: – Простите меня, ради бога, но я человек нездешний, и дома у меня нет, и жена вечно беременная, и детишек целая куча, и все голодные, описанные и обкаканные, и некому о сиротинушках позаботиться, накормить некому, приласкать некому… Вот так надо. Понял?
– Понял, – прошептал юноша и облизнул пересохшие губы.
– Ну, раз понял, тогда встань ко мне лицом. Разверни грудную клетку, а живот втяни… Вот, хорошо… Теперь считаем до трех. Айн, цвай, драй…
Юдин нажал на спусковой крючок, но пистолет не сработал, лишь слабо цокнул.
– Все у вас так, – с печалью произнес
