немного ушел в сторону, но все будет нормально.
– Я уже слышал это, когда ты готовил операцию. Я указал тебе на слабые стороны, но ты встал в стойку.
– Я все исправлю, он должен прийти ко мне. Я жду его.
– Ты или лечи его, или… Если ты выберешь первое, то тебе придется стать его донором – отдашь ему свои мозги. Если второе – живи полноценно. В следующий раз, когда будешь звонить, определись окончательно. Своих людей я буду держать наготове. Если боишься их, выскреби свои мозги ложкой и положи их в морозильник. Ты понял меня, Дима?
– Да.
Абонент отключился.
– Мразь! – Дмитрий Романов швырнул трубку. Угораздило же его связаться с этим подонком. Они все там в своей организации ненормальные. Все.
И я тоже.
Охмурили?
Нет, сам себя дал объехать, и искать оправданий бесполезно. Тут все: озлобленность, безверие, мутный взгляд вдаль, одиночество, осклизлая лапша с тушенкой в солдатской столовой, нежелание – в полном объеме этого слова. Кому и зачем передавать свой опыт? Чтобы кто-то истошно кричал по ночам: «Достаньте эту суку»?
Прозрение?
Если да, то запоздалое. Это слово вообще имеет статус постоянно опаздывающего гостя с татарской физиономией.
Романов удобно устроился в кресле, захотелось позвонить в Североморск и поговорить с сестрой Татьяной, но он только покосился на открытую записную книжку; снова налил коньяку, пил уже мелкими глотками, подолгу держа коньяк во рту. Открыв московскую газету, которую с утренними гостями ему переслал Дробов, он с усмешкой уставился на фотографию человека, за спиной которого висел портрет Сталина. Правда, усмешка была бледной, он боялся этого человека. Боялся даже тех огромных денег, которые тот заплатил ему. Романов никогда не видел столько денег сразу, он спрятал их в сапоги, которые повесил в кладовке, прикрыв сверху грязными носками. Более надежного убежища он придумать не мог. Да и кто сунется в его однокомнатную квартиру с убогой мебелью? Не было еще случая, чтобы обворовывали квартиры офицеров-доходяг. Он вообще-то служил в спецподразделении, зарплату, конечно, тоже задерживали, но всего на месяц-другой, только что на нее можно купить? Сразу ничего не купишь, а накопительством, как это делали раньше, сейчас никто не занимался. И что накопишь? Разве что пополнится запас пустых бутылок в подвале сарая.
Теперь у него было практически все: из одного ялового сапога торчал бампер «Жигулей», из другого валил веселый дымок из печной трубы деревенского домика. Было все, и не было ничего.
Все было: и бывший командир его бригады Григорий Иванович Дробов, неожиданно разыскавший Романова полтора года назад; потом первое хищение, первая сделка – два гранатомета «РПГ-7» бесшумно покинули свое место на складе. Начфин части капитан Копытин и замкомандира по вооружению вошли в долю. Вошли очень охотно. Далее был заказ на «шмель» – установку объемного взрыва; такового на складе не оказалось. Зато были гранаты
