пообедать в кафе на набережной.
Шура потянулся к телефонной трубке, намереваясь отменить встречу. Но потом махнул рукой. «Это ничего не изменит, разве только прибавит в мое настроение мрачных красок, – подумал Наполеонов. – Съезжу пообедаю, на набережной хоть ветерком обдует».
Подъехав к кафе, он увидел стоящую на стоянке «Волгу» Мирославы. Сама Мирослава сидела на открытой веранде и пила минеральную воду.
– Ты чего такой мрачный? – спросила она.
– Дело подкинули, хуже не придумаешь.
– Что так?
– Убийство.
– Можно подумать, в первый раз, – пожала она плечами.
– Не в первый, – согласился он, – но тут короли всякие замешаны, – проговорил он, сморщившись, точно отхлебнул приличный глоток чего-то невыносимо горького.
– Какие еще короли? – спросила она недоуменно.
– Колбасный и этот, как его, хозяин сети продуктовых магазинов «Заходи, не пожалеешь».
– Тоже мне короли, – фыркнула она.
– Тебе хорошо фыркать, а мне маяться с этой публикой, развели буржуазию, – проворчал Наполеонов.
– Кого-то из них убили? – спросила Мирослава, сделав заказ для себя и Шуры и подождав, пока официант отойдет.
– Не их самих, сына Мерцалова.
– Вот как…
– Дочь Духанина вышла замуж за сына Мерцалова, не слышала?
Мирослава покачала головой.
– Темная личность, – вздохнул Шура, – об этом в газетах писали.
– Я светские новости не читаю. Лучше расскажи, как его убили и кто.
– Ишь чего захотела! На блюдечке с золотой каемочкой.
– И все же.
– Дети этих толстосумов поженились и отправились не как принято у таких семейств за границу медовый месяц проводить, а в русскую глубинку.
– Чего их туда понесло?
– Ну как же, свежий воздух, травка, птички.
– Понятно, но думаю, в их загородных усадьбах все это и так имелось в изобилии.
– Слава, ради бога, перестань меня пытать. Может, им дикой природы захотелось, – вспылил Наполеонов.
– Может, – покладисто согласилась Волгина.
– Короче, – продолжил Наполеонов, – все было у них хорошо, пока молодожен не отправился за сковородкой.
– За чем, за чем? – изумилась Мирослава.
– За сковородкой!
– Зачем она им понадобилась?
– Молодой приспичило рыбу жарить! – рявкнул Шура.
– Да, у богатых свои причуды, – отозвалась Мирослава задумчиво.
– Короче, он ушел и не вернулся. Молодая маялась, маялась, его ожидая, потом позвонила родителям. Картина маслом – жених пропал, невеста рыдает.
– Представляю, – сочувственно кивнула Мирослава.
Наполеонов предпочел думать, что сочувствует она ему, тяжело
