машине больше трупов не обнаружено?
– Ничего там не обнаружено, кроме сковороды! Даже отпечатки пальцев только на ней! Тот, кто сидел за рулем, был в перчатках.
– Версии есть? – спросила Мирослава, всем сердцем сочувствуя другу детства.
– Пока одна.
– ?
– Понимаешь, недавно Мерцалов-старший съел два мини-магазина молодого предпринимателя. А он человек горячий…
– С Кавказа?
Шура кивнул.
– Жалко его, – вздохнула Мирослава.
– Кого?
– Молодого предпринимателя с Кавказа.
– С чего бы это? – Наполеонов подозрительно покосился на девушку.
– Чует мое сердце, что он здесь ни при чем. – Мирослава задумчиво покрутила в руках коктейль с соком сельдерея.
– Сердце у нее чует, – пробормотал Шура, – эка загнула. – Он подозрительно покосился на коктейль. Худеть его подруге было не надо, и ни на каких диетах она никогда не сидела. Но сельдерей обожала. Листья этого растения почти всегда были в пределах ее досягаемости, и она могла жевать их с утра до вечера. И просто вдыхать их аромат, как романтики вдыхают аромат роз или фиалок.
– Шура, а ты не думаешь, что Мерцалов встретил свою бывшую любовницу, они поссорились – и вот результат.
– Откуда в этой глуши его любовница? И как она оказалась за рулем?!
– Над этим следует подумать.
– Вот и думай.
– Меня никто не нанимал, гонорар не обещал.
– Какая ты меркантильная, – притворно ужаснулся Шура.
Укорять Мирославу в меркантильности всерьез он не мог. Да, она работала за гонорар. Но как часто помогала ему бескорыстно и не раз и не два не просто отдавала ему лавры победителя, а буквально навязывала их ему, если раскрывала дело, которое одновременно расследовал и он.
Шура отбрыкивался, как мог, но она упорно твердила, что ей лишний раз светиться ни к чему, а ему сияние славы очень даже может быть высветит повышение по службе и еще одну звездочку на погоны. Звезды, как известно, лишними не бывают. Так они порой мило пререкались за вечерним чаем под насмешливым взглядом не вмешивающегося в их споры Мориса Миндаугаса.
– Ладно, разбегаемся, – сказал Шура, бросив взгляд на часы. – Созвонимся.
– Пока-пока, – ответила Мирослава, чмокнув его в макушку.
Подругу детства бог ростом не обидел, а Наполеонов едва доставал ей до середины подбородка. На все нападки на свой рост он гордо отвечал, что все великие люди были невелики ростом, поэтому русский народ придумал поговорку: «Мал золотник, да дорог».
Никто особо с Наполеоновым не спорил, хорошо помня, как однажды на подшучивания рослого проверяющего из центра он обронил, глядя поверх его головы: «Велика Федура, да дура».
Скандал удалось замять с большим трудом. Начальство Наполеонова не желало терять толкового следователя, а проверяющие что – сегодня приехали, нервы помотали, а завтра отбыли восвояси.
Глава 2
– Вам
