нас много времени, амигос, и если тебя что-то беспокоит, лучше, я думаю, рассказать. Это поможет, я тебя уверяю.
– Но у нас тут нет элементарных для этого вещей, – сказал, притворяясь изумленно Луалазье.
– Чего же? – удивился Ястребов.
– Ну, – задумался итальянец, вспоминая русские посиделки, – кружечки пива, например, – улыбнулся Луалазье.
– Э, брат, ты просто отвлекаешься, – заметил астронавт. – У нас в России это можно и без стакана, просто поговорить по душам.
– По душам? – Луалазье внимательно посмотрел на русского. Он отогнул кусочек трубки и глотнул кофе.
– Вообще-то она очень хорошая девушка, – сказал Дон.
– Не сомневаюсь, – Ястребов заметил, что итальянец идет на контакт, – что дальше?
Россиянин заметил вакуум в разговоре и, чтобы не потерять из виду «пациента», решил, не напирая, продолжить с ним беседу.
Такое состояние изучалось на психологических курсах. Человек за время долгого проведения в открытом космосе мог потерять контроль над собой, и личность превращается во что-то вроде пространства, которое не живет, а проводит существование. Ученые по парапсихологии считают, что в невесомости при малой работе мышц такой процесс происходит при учащении работ фагоанимов, в биоинженерии это называется снижением энергии, вырабатываемой генами. Что приводит к застою этой невидимой невооруженному глазу субстанции энегеники. В быту это хроническая усталость, депрессия.
Луалазье не спешил, он сделал еще несколько глотков уже успевшего остыть в пластмассовом стаканчике кофе.
– А что дальше?! Она вышла замуж, моя вина лишь в том, что я скрывал свои чувства… это моя вина.
– Э-э браток, это ты так думаешь, а вот послушай, а если бы она согласилась быть с тобой?..
Андрей Волон, который все это время молча сидел, доедал свой обед, встал из-за стола, впихнул свой пищевой контейнер в бак для мусора. Вышел из кухни.
– …если бы она очень хотела, то ни за что бы, слышишь, ни за что бы не променяла тебя на другого человека.
– Вы так думаете, Андрей?
– Просто, Андрей, – Ястребов одарил собеседника дружелюбной улыбкой, пожелав сделать союзником коллегу из другой страны. Он знал: за многие тысяч миль от Земли разговаривать по-светски в условиях ограниченного пространства обоим будет нелегко, тем паче, что у итальянца по всем меркам уже наступала «космическая депрессия». Необходимо было скорей выводить парня из этого состояния, впереди чужая планета и невиданная человеком природа.
– Мы в одном эшелоне, в одном «рюкзаке» или, чтобы тебе было понятнее, в одной команде. Оставь эту фамильярность, друг.
– Просто Андрей? – на лице итальянца появилась улыбка. – Окей, просто Андрей.
Луалазье допил содержимое стаканчика и направился к выходу. Он решил принять душ, а затем вновь приступить к своему очерку. Лингвист вел дневник. За время всего полета он решил записывать свои мысли, нумеруя их ежедневно.
