Вениамин Аполлонович прийти к этому решению, как в кухню зашел один из мордоворотов Ханса Мандельштуцера.
Еще когда тезка писателя и почти однофамилец поэта только въехал в квартиру, ее потрясали слухи о том, кто есть Ханс вообще такой. Василий Рама выдвигал предположение, что окаянный Ханс – питерский Аль Капоне, а сюда приехал скрываться от ментов и особенно от налоговой полиции. Акоп и Вагиза заявляли, что видели Ханса среди тех, кому принадлежал местный рынок, ну а сам Вострицын думал о Мандельштуцере совсем иное, но предпочитал держать свои выводы при себе. А ну как они окажутся правильными? Перспектива изучить подводный мир Озерка и близко познакомиться с обитателями тамошней фауны ему совсем не улыбалась. Поэтому он просто ретировался в свою комнату, невзирая на проклятия, которые издавал секъюрити, обнаружив, что света нет.
Вытащив книгу, он внимательнейшим образом начал ее изучать. Ничего более удивительного он еще не видел. Невзирая на экстравагантное название, эта книга как нельзя больше соответствовала своему назначению. Вениамин Аполлонович даже не был бы потрясен, если бы на корешке книги стояла надпись: «Занимательное животноводство». Ибо стиль, которым была изложена брошюрка, ничем не отличался от подобных же сборничков издательства «Знание». С первой же страницы детальнейшим образом было расписано, как построить инкубатор для чудовища (естественно, со схемами, ссылками и стрелочками), где взять ингредиенты для чудовищепроизводства (никаких отталкивающих и мерзостных компонентов вроде обрезков когтей ящерицы и козявок из носа крокодила не было и в помине, все ограничивалось известкой, пылью комнатной обыкновенной, шерстью линяющего кота и тому подобной прозой), заканчивая списком литературы, большинство которой была на непонятных языках.
Вениамин Аполлонович был, как уже указывалось, человеком неглупым, а посему весьма практическим. Конечно, ему сразу же захотелось вывести свое собственное чудовище. Но что подумают соседи по коммуналке? Ведь никакой живности, кроме изредка забегавшего на кухню в рассуждении чего бы покушать кота Шипра, в квартире не наблюдалось, да и кота-то терпели постольку-поскольку. А тут еще и чудовище… Хотя не должно оно быть большим, подумалось Вострицыну. Вон в холодильнике какое маленькое сидело! Значит, есть надежда, что и у него, у Вениамина, выйдет не больше. И все-таки…
Вострицын, как человек сомневающийся, отправился за советом к Василию Богомягкому. Тот, как человек волнующийся, заикнулся о книге за общим завтраком, в результате тайна Вениамина Аполлоновича стала секретом Полишинеля. Акоп и Вагиза очень заинтересовались возможностью вывести своего чудовища.
– Может, у них шерсть хорошая? – по-хозяйски говорил Акоп. – На продажу сгодятся, на развод там, туда-суда?
– Интересно, а если оно говорящее, – с жаром перебивал его Василий Рама, – может, оно знает какой-нибудь новый способ самосозерцания по шакъя-йоге?
– Господа,
