Потом глянул исподлобья на Василису, поправился: – Jól[65], Молчан. Неси нам bor… вино! Самого лучшего. А к нему porkolt[66].
– А… это… Чего, господин?
– Глупый parasz… Как это правильно сказать? Pecsenye… Мясо…
– Так пост же, господин. Филиппов пост[67]…
– Пост? А… Ну да, пост… И что с того?
– Так сухоядение нонче. А ты, господин, мяса просишь…
– А тем, кто в пути, Церковь дозволяет не поститься, – вмешалась Василиса. – Или ты не знал, Молчан?
Витебчанин задумался на миг, а после развел руками:
– Так-то оно так, да нет мяса, не держу до Рождества.
– А вино? – насторожился Андраш.
– Вино есть. И пиво есть. Только…
– Что только?
– Так это… Пост.
Никита едва сдерживался, чтобы не расхохотаться в полный голос. Он сам был неприхотлив в еде. Живя с Гораздом, привык поститься едва ли не каждый день. Мясо они видели очень редко. Молоко, творог, грибы, орехи, ягоды… И ничего. Хватало для каждодневных упражнений в боевом искусстве. Улан, отвернувшись, рассматривал гостей, сидящих за столами. Его вера постов не признавала. Монголы и так всю жизнь в дороге – не пожируешь.
– Вот, опять за свое! Я сегодня с жизнью прощался. Мне вина выпить kellene… надо. – Андраш начал багроветь. Еще чуть-чуть – и разразится криком, а то и в ухо может засветить несговорчивому корчемнику.
«Ну зачем нам еще заботы со стражей? – подумал Никита. – Нужно как-то выкручиваться…»
– Почтенный Андраш, – проговорил парень. – А может, мы яичницей обойдемся?
– Пятница сегодня… – снова забубнил Молчан, но уже без былой убежденности. – Сухоядение…
– А мы путешественники! – прихлопнула ладонью по столу Василиса. – Мяса не просим, хоть яичницы принеси!
– Igen! Jásrántotta!!![68] – обрадовался мадьярский купец. – Тащи, parasz! И много! Sok! Быстро тащи.
Он звякнул по столу серебряной монетой. Подумал и добавил еще одну:
– И вина неси…
Молчан повздыхал-повздыхал и отправился выполнять распоряжение. А что поделать? Каким бы ты набожным ни был, как бы ни придерживался постов, а терять богатого и влиятельного гостя никому не хочется.
– А что, почтенный Андраш, – вкрадчиво проговорила Василиса. – Король ваш, Карл Роберт, укрепился ли на престоле?
– Карл Роберт? – нахмурился мадьяр. – Этот мальчишка? Tej… молоко на губах не обсохло, а туда же, в короли… – Он сдержанно, но с чувством стукнул кулаком по столешнице. – Неаполитанцев нам не хватало на… trón…
– На престоле?
– Да, на престоле. Уж на что Вацлав Пржемыслович никчемным королем был…
Андраш задумался, сжимая и разжимая кулак. Брови его при этом шевелились, как две мохнатые гусеницы.
– А ведь это он, Карл! – вдруг воскликнул купец.
– Что? –
Хорошо (венг.).
Гуляш (венг.).
Рождественский пост называется Филипповым, поскольку начинается после 27 ноября – дня памяти апостола Филиппа.
Да! Яичница!!! (Венг.)
