– догадка, у девки – смысл. Седни – четверг, зараз в субботу после баньки и пойдем с тобой свататься к ейным родителям.
– Акимыч, ты что, шутишь? – испугался я.
– Не приестся хороший кусок, не прискучит хороший дружок. Не боись, уедешь в свой город с невестушкой, родичей порадуешь. Думаю, они довольны будут. Чего тебе холостым ошиваться, им головную боль доставлять, а тут все под присмотром. Анька, знаешь, какая! Ух! Ручонки-то крепкие у ей, схватит – не отпустит. Наша порода, скажи, Наталья? – потирая руки, подмигнул мне мужик. – Опять же, сколь тебе придется пахать на кров свой да на четыре колеса? Почитай, всю свою молодую жизть! А тут тебе на блюдечке с голубой каемочкой и дом, и машина иномарчатая зараз! Дело говорю? То-то! Повезло тебе, Алёша – три гроша, что встретился на твоем путя Акимыч, а? Вовремя ты со своим рюкзачком из дому вывалился. Судьба!
Вечер переставал быть томным. Из-за горизонта выползала огромная темная туча, угрожая накрыть мою свободу черным одеялом. Зная неуемный характер Акимыча и его упертое нутро, я сделал для себя вывод, что это не шуточки, а все даже очень серьезно. Мужик «из прынцыпу», из вредности, за то, что я оказал сопротивление, потащит меня свататься.
И черт его знает, что за родители у этой Аньки, может, еще похлеще Акимыча в смысле упертости, захлопнут меня в капкан, как несмышленого воробышка, и штамп в сельсовете шмякнут в паспорте, а потом доказывай, что ты не козел. Надо рвать когти отсюда, чем быстрее, тем лучше, кончились райские кущи. До субботы успеть справку получить у председателя – и на трассу! Всего один день остается. Если не успею со справкой, то придется плюнуть на нее и мухой – из замечательного села Черемшанка, решил я, уже засыпая.
Назавтра события понеслись со скоростью ракеты. Ночью, видимо, Акимыч все обдумал и начал действовать по программе.
– Лёха, пойдешь на свою ферму, зараз к Аньке не приставай, так сказать, с предложением руки и сердца. Мы с тобой, как положено, сначала попросим милости у ейного отца, чтоб все чин чинарем было. Знаешь, как это их порадует? Мы ж семейские, другой закалки люди. Порядок и подчинение любим, хотя все изменилось в худшую сторону в наше неспокойное время. Да ладно, чего об том горевать?
– Акимыч, такой юмор с утра у тебя? – попытался я все же убедиться, что он шутит, дразнится. Но не тут-то было, Акимыч рассердился.
– Парень, я серьезен как никады! Ты думаешь, я не видел, как на ферме с Анькой нашей тары-бары разводил? Видел я! Все видели! Не отвертисся! Стерпится – слюбится, главно дело – ты нам пондравился, да и Анька наша, похоже, втюрилась в тебя. Хмелинушка тычинку ищет, а девица – парня. Лёха, не боись, в хорошие руки отдаю. Я ж отвечаю за тебя, дуболома, раз в нашу Черемшанку припер с голубого глазу, – Акимыч похлопал меня по плечу по-родственному.
Этот разговор окончательно укрепил меня в мыслях, что нужно действовать. Я не стал ответную речь держать: мол, на девственность вашей дорогой Аннушки не покушался, даже мысли такой не держал, а ее кустодиевская красота никак не очаровала меня, и вообще
