с энтузиазмом. Но там не было полнокровной духовной жизни. У отца и образование, и широкие интересы. А реальная жизнь оккупационных войск с непонятными Горе порядками, низкопробными зрелищами и беседами, противоречила этим интересам. Гора говорил: у отца было что-то такое… Он был абсолютно честен и справедлив, человек чести. Как пел Окуджава о дворянах арбатского двора, так и для отца, воспитанного сельским двором, понятие чести было почти рыцарским. Но это была не общественная, а личная честь. Увлекала его конкретная работа, а не идеалы коммунизма.
Рязанов дружил с Коневым, Жадовым. На приеме у президента Австрии (с 1945 до 1950 года) Карла Реннера отец начал пересказывать ему свое мнение о старых работах Реннера по национальному вопросу, написанных им еще в начале века, Рязанов изучал их в Свердловском университете. Реннер был потрясен. Потом он куда-то приглашал отца. Тот брал с собой Гору, – он мне это и рассказывал, – а Реннер брал дочь или внучку, чуть постарше Горы. Всю войну девушка жила где-то в деревне у родственников. Гору удивило, что она почти не умела читать. Гора учил немецкий в школе, но читал лучше ее. Она могла прочесть только какие-то знакомые, к примеру, по вывескам слова. Тогда для девушек в Австрии было только двухклассное образование, да и в деревне при нацистах было, наверное, не до учебы. Но она была очень красивой, яркой девушкой.
Когда Рязанову присвоили звание дважды Героя, в газете «Красный сормович» от 28.06.45 были слова его матери Натальи Алексеевны: «С утра, как только по радио передали весть о Васиной награде, ко мне стали заходить и знакомые и незнакомые. Все поздравляли меня, хвалили Васю. Уж я так радовалась за сына. Давно, несколько лет, не видела его. А вот, глаза закрою, да представляю себе его, как живой он встает передо мной. Представительный такой, широкоплечий, сильный. Горжусь таким сыном. Горжусь, что он выполнил мой материнский наказ. Бил врага, гнал его с нашей русской земли. И вот сейчас, если прилетит он сюда, скажу я ему (для кого он генерал, а для матери он остался сыном): – Будь таким же всегда, дорогой! Люби Родину, помни, что ты русский. А я, старуха, горжусь, что вырастила такого сына». А друзья и товарищи А. Баранов, А. Щуров, И. Соловьев, Р. Сорокин, И. Благин и другие писали в открытом письме земляку: «В жестоких боях с врагом ты проявлял… даровитость и ясность ума».
Шестого октября 1945 года Рязанов приехал в Большое Козино, выполнил обещание, данное землякам. Над входом в клуб вывесили большой плакат: «Добро пожаловать, наш дорогой земляк!» В переполненном зале собрались родственники, те, кто знал его с детства, кто учился с ним. Многие земляки всю войну работали на сормовских заводах, давали фронту танки, самолеты и пушки. На праздничных костюмах сверкали ордена и медали – награды за доблестный труд. А рядом с ними сидели в гимнастерках с боевыми наградами те, кому довелось дожить до Победы и вернуться домой.
Василий Георгиевич пришел на встречу с односельчанами в парадной генеральской форме
