над моей жалкой попыткой.
– Воровка? – Прищуривается, быстро оглядывая меня с ног до головы.
– Нет! Я ничего не украла и не собиралась этого делать! Можешь обыскать меня! – Возмущённая подобным предположением, повышаю голос, а это лишь ещё больше веселит его.
– С удовольствием бы обыскал тебя, но, боюсь, что мне это запрещено. Прикасаться к… хм, гостям. Я приношу свои искренние и глубочайшие извинения за оскорбление. Ты же меня простишь, Эйрин? – Да он издевается, смакует моё имя, точнее, не моё, а похожее, и ведь они, действительно, разные. Разное произношение. Разные корни. Разное значение! Я Арин, и точка, а не Эйрин, даже в голове произношу это имя кривясь.
– И что дальше? Как ты накажешь меня? Отправишь вниз, и все узнают, что я предала своего парня и бросила его или же…
– Ты поражаешь меня с каждым сказанным словом, Эйрин. Сначала предлагаешь дотронуться, а затем наказать. Как ты угадываешь мои желания? Вероятно, ты ведьма, скрывающая свой потенциал от всех? – Вздрагиваю оттого, что загорелые и горячие пальцы парня тянутся к моему лицу и обжигают… клянусь, на секунду, мне кажется, что они оставят ожог на моей щеке, потому что такой боли и жара одновременно я не испытывала никогда.
– Я… ты…
Не могу ничего сказать, словно в горло налили свинца, и он прожигает внутренности. Боль отступает и приносит вместо себя головокружение. Очень сильное, отчего я вынуждена схватиться за руку собеседника, проводящего по моей щеке тыльной стороной ладони. Не знаю, кто из нас больше удивляется тому, как резко и неожиданно я повисаю на его руке, а другой хватаюсь за его плечо, скрытое под чёрной толстовкой. Наши взгляды встречаются, и меня пугает то, что я вижу, как радужка его глаз становится насыщенно-жёлтой, ослепляющей и утягивающей в свою огненную пучину.
– Конечно, я видел достаточно идущих напролом женщин и не только их, желающих добиться меня, но такого напора в первые минуты знакомства я ещё не встречал. Может быть, сначала узнаешь кто я такой или же моё имя? – Ехидный и ироничный голос разбивает внешний кокон, и за секунду всё словно скрывается обратно в этом человеке, уже явно издевающемся надо мной и моим состоянием. Мне и стыдно за это, и немного страшно, потому что я веду себя безобразно. Так я никогда не позволяла себе ни говорить, ни тем более дотрагиваться до чужого парня и другого человека.
– Я… прости меня, я плохо себя чувствую. С самого начала какая-то ерунда творится со мной, а сейчас голова кружится, и кажется всякое, – отпуская его, отхожу на шаг и отворачиваюсь к зеркалу, поправляя веер, маску и письмо так, как оно было. На самом деле, мне до алых щёк стыдно, и не хочу, чтобы кто-то это видел.
– Прекрасное оправдание для безуспешной попытки соблазнения.
Глубоко вздыхаю из-за очередной его поддёвки.
– Я и не собиралась
