ладно, можешь не объяснять, – отозвался Шон, выставляя на стойку две бутылки «Беллз».
Джексон протянул ему три двадцатки.
– Сдачи не надо.
Там, где он скоро окажется, мелочь ему не понадобится.
– Даже не думай, старина. – Толстенными пальцами Шон порылся в выдвижном ящике под кассой. – Держи.
Вручая Джексону мелочь, он добавил:
– Мороженого себе купишь.
Мэтт выдавил еще одну улыбку, поблагодарил его, подхватил бутылки, засунул их под мышку и поплелся в свое временное обиталище. Все, теперь можно пить, пока его время окончательно не выйдет. А вот умереть будет более к месту там, где он был так счастлив с Полли.
Старинные предприятия, исторически связанные с ювелирным ремеслом, георгианская архитектура, творческие мастерские, во множестве расплодившиеся благодаря инициативе городских властей, туристы, привлеченные артистической атмосферой, столь отличавшей Ювелирный квартал от всего остального города, – все это сейчас проплывало мимо него незамеченным. Его единственной целью было нажраться в хлам и, при удаче, обрести то благодатное состояние, что располагается где-то между блаженным забвением и полной отключкой. Совсем отключаться все-таки не стоило.
Вернувшись в квартиру, Джексон врубил отопление, плюхнулся на диван, налил в стакан на добрых четыре пальца и тут же хватил одним махом. Хорошо пошло! Но едва он успел налить еще и поднести стакан к губам, как в прихожей заверещал домофон. Джексон выругался. Если не отвечать, может, тот, кого черти принесли не вовремя, сам уберется прочь? Приложился к стакану. На сей раз верещание в динамике сменил знакомый голос:
– Мэтт, открывай эту чертову дверь! Я знаю, что ты там! Я только что видел Шона.
Джексон испустил стон, одним глотком прикончил остатки в стакане, встал, подошел к двери и нажал на кнопку замка. Буквально через несколько секунд в его крошечной комнатке, совмещенной с кухней, возник Мик Карнс, выражение на худощавом лице которого подсказывало Мэтту, что тот весьма им недоволен. Это ясно читалось в его глазах, уголки которых загнулись книзу, и в точно так же загнувшихся книзу уголках рта.
– Ну что еще? – не без вызова поинтересовался Джексон. И с чего это вдруг в теле такая легкость? «Видать, с того, что я убрал четверть бутылки виски, когда еще и одиннадцати не стукнуло», – предположил Мэтт.
– Бухло не вернет тебе Полли.
– Как-нибудь без советчиков обойдусь! – Теперь он уже откровенно набычился, как это бывает с пьяными.
– И не поможет вновь обрести… – Мик кашлянул, не в состоянии подобрать подходящего слова.
– Чувство собственного достоинства, ты хотел сказать?!
– Вообще-то, скорее должную самооценку, веру в себя, но мне показалось, что это прозвучит чересчур напыщенно.
Карнс пристроил свою костлявую фигуру на ближайшем стуле. Раньше Мэтту это не приходило в голову, но в острых чертах лица
