вытаскивать тебя из кутузки! – поднявшись навстречу, пригрозил в ответ отец, но узницей настоящего бунтаря не напугаешь.
– Всех не запрешь! – воскликнул Эдик.
– Вика! – снова попытался вовлечь дочь в дискуссию Анатолий.
Вика чувствовала себя так, будто оказалась персонажем какого-то триллера: сзади подбиралась с нехорошими намерениями городская управа, прямо перед ней ближайшие родственники приобретали вид обезумевших зомби. Однако у персонажа был сценарий, в котором написано, что случилось дальше. У Вики сценария не было.
– Что «Вика»? – спросила Вика, болезненно осознавая, что она не главная героиня триллера, а из тех тупых, которых съедают первыми.
– Скажи мне, что ты пойдешь и поставишь чип! То есть… Устройство! – Анатолий был уже не на шутку раздражен.
Вика чуть ли не впервые в жизни оказалась ответственной за принятие какого-то судьбоносного семейного решения. И ей это совершенно не понравилось. Как если бы вовремя посадки самолета пилот вдруг завел ее в кабину и спросил: «Выпускать элероны или нет? Говори быстрее! Сейчас или позже?» При всем желании быть решительным и разумным, на такой вопрос не ответишь, потому что не знаешь, что такое элероны и зачем они нужны.
Вика видела себя кем-то наподобие суслика, который вытянулся вверх глянуть через кочку и обнаружил, что там буря: ветер дул в нос, наползали черные тучи, в глаза летел песок, а мимо выдранная из земли трава. Она и сделала то единственное, что только и мог сделать суслик – юркнула обратно в норку.
– Да не буду я ничего! – выпалила она, пытаясь отступить в привычное, понятное и удобное.
– Это же модная – как это говорится – фишка! В телефоне можно будет смотреть… Приложение там… – пытался встать на позиции молодого поколения отец.
– По-твоему, любое приложение, какое выйдет – сразу топовое?
– А разве не так? – спросил отец, искренне уверенный, что молодежь ведет себя не умнее падких на блестящее сорок.
– Ты меня прости, папа, но это дичь какая-то. Это уже давно не так!..
Так Анатолий Антонович устарел прямо во время попытки стать современным.
– Вика! – воззвал он так, словно настоящая Вика спряталась где-то глубоко внутри головы его дочери и поэтому плохо слышала.
– Не надо на меня кричать! – заслонилась Вика ладонью и спустила ноги с кушетки. – Это все вообще уже!
– Молодец, сестренка! – заулыбался Эдик.
Анатолий Антонович прикрыл глаза. Все пошло не так. Ему никак не удавалось донести простую мысль, что сейчас не время философствовать, что сейчас надо сидеть тихо, пригнувшись, как в окопе во время обстрела, и не привлекать к себе внимания, потому что…
На этом месте простота заканчивалась, потому что Анатолий Антонович не мог им рассказать про фундаменты. Это ведь повредило бы образу мудрого главы семьи. И хотя сейчас реальность разительно отличалась от желаемой картинки,
