смотрел на правую картинку, он видел безупречного главу семьи и это ему нравилось. На левой же он был в образе солидного, но сексуально привлекательного мужчины, и это ему нравилось тоже. Какие проблемы?
Забавно, хотя это и случайность, что расположение картинок соответствовало поворотам при въезде в Экотаун. Нужно было повернуть направо, чтобы попасть домой, а налево – к Тике.
Пытался ли Анатолий Антонович когда-нибудь совмещать картинки? Один раз. Ощущение при этом было, будто свело несколько мышц в разных местах одновременно, и он это занятие тут же и бросил. Опасался ли он, что когда-нибудь они совместятся случайно? Это было пренебрежительно маловероятно. Не отказываться же от теплой и похрустывающей Тики сейчас из-за некоторой гипотетической возможности в будущем, правда?
Анатолий Антонович думал, что правда. Если начать заранее готовиться ко всем возможным гипотетическим трудностям, не останется времени на текущую жизнь, а таких вещей, как прорыв на озере Верхнем, все равно не предусмотришь. В его рассуждениях была, конечно, одна ошибка, но он ее к тому времени еще не нашел.
Этим вечером Анатолий заранее о визите не предупредил, и Тика встретила его в серой домашней футболке и в пижамных штанах с ромашками. С первого взгляда ей стало ясно, что он пришел не за утехами, а за утешением. Они сели на кухне, Тика набрала воды в чайник, щелкнула выключателем.
– Что-то случилось?
– Навалилось… – буркнул Анатолий, начиная издалека.
Всегда легче, если тебя расспрашивают, а ты, отвечая, как бы идешь на уступки.
– Что такое? – честно играла в эту игру Тика, выставляя на стол круглые шоколадные конфетки, стаканы и початую бутылку коньяка.
И потихоньку, отнекиваясь, бурча и прикидываясь, что все это в сущности мелочи жизни, отпивая мелкими глоточками коньяк, Анатолий Антонович рассказал ей про бетон, сваи, фундамент и воду. Эта информация в общем-то никак не вредила его образу солидного, но сексуально привлекательного мужчины, в отличие от образа мудрого главы семьи. Какая разница, какой там подлог совершил этот мужчина? Он же от этого не становится менее сексуальным, не так ли?
Тика взъерошила темные волосы в своей короткой стрижке и посмотрела на Анатолия Антоновича ласково:
– Думаю, все будет хорошо.
– Если что, они же меня подставят крайним, – не поверил ей Анатолий. – Хотя сами акты приемки подписывали.
– Если что, всем худо будет, – со знанием дела сказала Тика и отпила чая, глядя в стену перед собой.
После исповеди Анатолий Антонович чувствовал некоторое облегчение. Вроде во всем сознался понимающему человеку, и ничего не случилось: потолок не упал, пощечину ему не дали, и даже наоборот – посочувствовали и поддержали. Может, и действительно, все это не так страшно? Он протянул
