старого колдуна оказалась вполне предсказуема. Его маленькие, блёклые, а может быть и подслеповатые глазки округлились. Бородатое лицо резко вытянулось. Руки обхватили посох и прижали его к груди, стараясь спрятать хозяина за тонкой деревяшкой. Ко всему, он не то отшатнулся, не то отступил на шаг и замер, парализовано уставившись на её колдовские узоры, от которых воочию узрел тянущиеся к нему щупальца смерти.
Рядом стоящие чародеи тоже встрепенулись и отступили от царицы, в глазах которой сверкали молнии. Показывая узоры, Райс породила в себе «дрожь земли» и теперь катала её по телу вверх-низ, нагоняя необъяснимый ужас на чувствительных к потусторонней силе колдунов. Демонстрация неординарных способностей произвела должное воздействие и седобородые в разнобой попадали перед ней на колени.
– Я ничего не буду говорить ни по поводу моего права, ни возраста. Будем считать, что мы познакомились, померились членами, у кого больше и теперь можно спокойно поговорить.
С этими словами она погасила «дрожь», раскатала рукава спрятав руки и тоже опустилась на траву, устраиваясь прямо там, где стояла, скрестив ноги и положив руки на колени, пристально уставившись на старшего в мужской компании, всем видом говоря: «Я готова слушать».
Абунай помешкал какое-то время, затем тоже приняв сидячую позу из коленопреклонённой, вытянул перед собой ноги, укладывая на них поперёк свой посох и сделав вид, что полностью пришёл в себя, уже спокойно и даже как-то по-свойски, по крайне мере на этот раз без гонора, сказал:
– Пусть говорит Касиус, он у нас самый языкастый.
Касиусом оказался тот самый говорун, что лебезил изначально и в отличии от всех остальных, натужно кряхтя встал, оправился и после некоторой паузы, заговорил:
– Матерь, – начал он неуверенно, вновь замолчав, видимо подбирая нужные слова и интонацию более приемлемую в данной ситуации, – много поколений наших предков и мы, в силу своих скромных возможностей сеем по миру семена истиной веры. В самых далёких землях докуда нам удалось дотянуться взращены ростки Святой Троицы: Вала Великого, Матери нашей Земли и Сына их Воды. Каждый из нас, в той или иной мере, причастен к этому великому делу, даруя истинную веру тем, кто по неразумению своему, покланяется неправильным богам.
Он вновь сделал паузу, на этот раз искусственную и приняв горделивое выражение на лице, театрально медленно осмотрел присутствующих, давая возможность всем осознать свою причастность к столь великому свершению. Наконец, закончив демонстративный осмотр, он продолжил:
– Каждое семя, посаженное в чужеродных землях, дало свой росток, но…
Очередная театральная пауза прервала его речь, только на этот раз выступающий всю её потратил на пристальное рассматривание царицы и после короткого молчания, закончил:
– Но в чужой земле, вместо Священного древа нашей веры со временем вырастает корявый сорняк, который из поколения
