не боиться ему сама скажет. А ей, негоже, на врага в семье указывать, а тем более самого близкого и родного человека.
Станислава перекрестилась и поправила лампадку в «красном куту».
– Олеи подлить надо, скажу Миколе. – Как бы сама с собой, заговорила знахарка.
– После работы говорите? – переспросил Петр.
– Да, после работы, если выйдешь, в акурат к нужному времени и прийдешь. Спит она днем, сила ее могучая к вечеру просыпается, а ночью особенно велика. Сделаешь, все правильно, то поможет она и будет Вам с Аленкой житие и … глядишь, детишек здоровеньких еще понаделаете. – И знахарка мило улыбнулась, так по – матерински тепло, как никогда не улыбалась ему родная мать Алевтина.
– Понял. – Сказал Петр. – Да вот только, что ж ценного ей отнести? Даже не знаю?
– Посмотри безделушку, какую нибудь, золотую. Только чтоб твоя или Аленкина была, у чужих или в долг не бери. – Серьезным тоном приказала Станислава.
Петр поблагодарил Станиславу за совет и помощь и отправился на работу.
Весь день он думал о том, где ж ему что-то ценное взять, чтоб в уплату ведьме отнести? Материны прикрасы золотые, брать нельзя, а у Аленки, только колечко обручальное да сережки. Правда, в галантерее, был у них маленький ювелирный отдел, там, кстати, мать Маруси, жена Головы и работала, золото продавала. Да вот, недавно, уехала она отдыхать в Крым, и теперь ее сама Маруся подменяла.
Присмотрел он как-то цепочку тоненькую и хотел для Аленки купить, а как та родит, подарить ей за ребеночка. Да вот не случилось, но деньги он копил, откладывал.
– Так может деньгами? – Думал Петр. – Та нееее, Станислава бы сказала, да и куда женщине пожилой живущей почти в лесу те деньги? А золото тогда куда?
Петр возил Голову, Потапа Евгениевича, а сам все на часы поглядывал и думал, как ему успеть деньги забрать из дому, да так, чтоб мать с причитаниями да криками не насела, да потом в галантерею успеть. А тут как назло, день суетный выдался, начальсву прямо скажем, везде поспеть нужно было, во все места и разом, а особенно к любовнице Клаве, местной первой красавице и самогонщице по совместительству.
– Потап Евгеньевич! Разрешите с просьбой обратится? – Осторожно, но в тоже время твердо и уверенно сказал Петр.
– Что Петя? Не стесняйся. – Буркнул Голова.
– А позвольте мне седня машину взять? Дела семейные, надобно по лекарства съездить для жены. – Соврал Петр, но не мог же он про ведьму начальнику рассказывать.
– Та чеж не можно, можно, возьми. – Отмахнулся Голова.
Потапу Евгениевичу, было в тот день не до вопросов, уже вторую ночь он проводил у Клавы, а жену отправил по путевке в Ялтинский санаторий отдыхать и здоровье поправлять, так что ехать кудато вечером или ночью, он явно не собирался, а поэтому, легко согласился дать машину Петру.
Освободился Петр только к семи часам вечера. Раньше не мог. Галантерея уже была закрыта. Но ехать было
