вины можем добиться вашего выхода до суда под подписку о невыезде. Это проще и всегда действует, а на суде адвокат отобьет все обвинения без проблем.
– Частичное признание?.. – задохнулась от негодования Смирновская. – Суд?! Это все, что ты можешь предложить?
– Конечно, нет. Я могу доказать, что профессор покончил с собой. А могу ничего не делать и слить в прессу материал об аресте офицера госбезопасности в отставке по делу смерти известного профессора. Вам выбирать.
Лукреция в замешательстве обшарила глазами лицо молодого человека. Раков смотрел на нее открыто и дружелюбно. Потом она сантиметр за сантиметром осмотрела его руки. Раков заметил это, протянул руки и перевернул их, демонстрируя ладони. По четыре мозоли на каждой. На первой фаланге левого указательного пальца чуть заметный натертыш.
– Стреляешь левой? – тихо спросила Лукреция.
– Я могу стрелять двумя одновременно, – он вернул руки на папку и поддернул рукава пиджака.
– Чего ты хочешь?
– Хочу жениться на вашей дочери. Только на моих условиях. А не на условиях Ладовой.
Лукреция опустила голову и закрыла лицо ладонями, чтобы скрыть растерянность. Спросила приглушенно:
– Наташка поставила условия, при которых ты женишься на Аглае?
– Конечно. За первый же год нашей совместной жизни с вами я должен буду найти некоторые документы, или убедиться любым способом, что они уничтожены. Заметили – я сказал «с вами». Наталья Петровна уверена, что вы никогда не позволите жить дочери отдельно, даже при муже. Меня это устраивает.
– Бред какой-то! – рассердилась Лукреция и стукнула кулаком по столу.
– Такой вы мне больше нравитесь, – выдал он и улыбнулся, чуть прищурив глаза.
Лукреция покраснела и от этого еще сильней рассердилась.
– Я тебе не верю. Какие документы она у меня ищет?
– Несколько листов с цифровыми записями – думаю, это номера счетов и коды. Еще бухгалтерские бланки и расписки. Она закопала это у вас на участке в восемьдесят восьмом. Потом бумаги пропали.
Лукреция встала и прошлась у стола. Раков тоже вскочил.
– Да сиди ты! – отмахнулась Лукреция. – Будет еще учтивость изображать… Смоленский плейбой!
– Никак нет, товарищ майор. Мне по званию не положено сидеть, когда вы стоите.
Лукреция сжала пальцами виски и села.
– Устала. Мне нужно подумать. Почему Наташка считает, что эти бумаги у меня?
– Потому что в девяносто первом, когда полковник Крылов вырыл в присутствии Натальи Петровны металлический кейс, их там не оказалось, – Раков пожал плечами и сел.
– Ну и что? При чем здесь я? Закапывала она с Сенькой Бакенщиком, никто, кроме них двоих место не знал! Тридцать соток – было где развернуться, а уж такого спеца по маскировке, как Бакенщик, еще поискать!.. Кстати! – Лукреция в озарении посмотрела на Ракова, – Крези-бой
