настроили для номенклатуры. Этот дом наследный, хозяйке от отца перешел, никто не отнимет в случае переворота.
– Жениться бы сначала, – усмехнулся Раков и посмотрел на Аглаю.
– А чего тебе эта женитьба даст? Ни поговорить с невестой, ни приласкать… Подступаться придется по сантиметру в день, а иначе – припадки с членовредительством, спаси Господи. Ох, мальчик… Дорого тебе Москва станет.
В столовую вошла Лукреция в махровом халате, с полотенцем на голове.
– Не будет он здесь жить, – объявила она, наливая себе суп.
– Почему? – вдруг спросила Аглая.
Домработница с хозяйкой переглянулись.
– Потому что ты ходишь по дому голая, – сказала Смирновская, усаживаясь на свое место за столом. – Вот приучишься одеваться, прежде чем выходить из своей комнаты, чистить зубы без напоминания, не раскидывать использованные прокладки в ванной по полу, тогда посмотрим.
– Я хочу, чтоб он жил здесь! – Аглая встала и обиженно посмотрела на мать.
– Хочу!.. Я тоже хочу, чтобы ты трусы меняла каждый день, а не надевала вчерашние, которые закинула с вечера под кровать.
– Я буду, буду надевать чистые каждый день!.. Ну, пожалуйста, пусть он останется!
– Я обещаю… – Раков тоже встал, – приезжать на каждые выходные.
– Вот и отлично, – уныло констатировала Лукреция. – Сегодня как раз суббота. Пирог есть будем. С чем пирог? – спросила она погромче у домработницы, застывшей глазами на лице Ракова.
Туся вздрогнула и очнулась:
– С капустой…
Определение понятий
Как лейтенант ни уговаривал отпустить его в Москву, Смирновская была непреклонна: эту ночь он проведет в Усково. В сумерках она позвала Ракова на террасу «посидеть в тумане». Таисия принесла два пледа. Раков только собрался отказаться – вечер случился теплый, как домработница, укрыв хозяйку в кресле, села на стул и закуталась во второй плед сама. Лейтенант вопросительно посмотрел на Смирновскую.
– Туся, он потом привыкнет, что ты – всегда и везде, а пока уйди и послушай за дверью как обычно, – попросила Лукреция.
Таисия кивнула без намека на обиду и вышла.
– Вы ей… – начал было выяснять Раков, но Смирновская устало перебила:
– Доверяю больше чем себе, оттого и жить нам рядом тяжело. Я – ум, а она – честь и совесть нашей с ней эпохи в этом доме. Когда желаешь стать законным зятем? – не меняя интонации, перешла Лукреция к делам.
– Хотелось бы, если это возможно… – Раков растерялся от такого напора, – до третьего октября подать заявление в ЗАГС, потому что еще ждать два месяца, а после зимней сессии будет распределение практики на следующий год…
– Слишком много слов, – скривилась Лукреция. – У меня был нелегкий день. Я устала. Какое заявление? Во вторник распишитесь, я договорюсь, свадьбы не будет, и – никаких гостей. – Она повернулась к приоткрытой двери
