отпить из своей чашки – уничтожу как заразу.
Она встала, набросив плед на плечи.
– Комната тебе для ночевки готова. Ты должен знать – Аглае запрещено смотреть телевизор. В этом доме он есть только в комнате для гостей, которая обычно заперта. Если захочешь кассеты просмотреть на ночь, тоже запри дверь.
В зеленом свете из окна столовой Лукреция в пледе была похожа на огромную ночную бабочку – треугольный силуэт и торчащие из небрежного пучка на голове длинные палочки. Серое распластанное облако подобралось к верхней ступеньке террасы, закрыв землю невесомостью и пустотой, в которую страшно ступить ногой.
– Не люблю туман, – поежилась Смирновская, уходя в дом. – Он съедает георгины.
Антон Раков сомнамбулой сошел вниз, нащупав ступеньки ногами, и побрел в теплом сентябре наугад. А Лукреция вошла в столовую и наткнулась на застывшую за дверью Тусю. Домработница выставила перед хозяйкой большой палец.
– Молодец! Даже я не разобралась бы лучше.
Лейтенант утром глаза открыл, а у кровати стоит домработница. Угодив взглядом в потрясающий рельеф женских бедер, переходящий в талию неестественной тонкости, Раков сел, прикрывшись одеялом, и вытянул шею, чтобы рассмотреть ноги. Таисия стояла в открытых лодочках на высоких каблуках, нетерпеливо постукивая носком одной их них. Ее щиколотки были под стать талии – завораживающе тонкими. Раков потер глаза и уже внимательно досмотрел все, что выше, до небольшой фиолетовой шляпки с вуалью на рыжих волосах. У щиколоток кончалась длинная черная юбка в обтяжку. Талию подчеркивал облегающий короткий пиджак яркого синего цвета, из-под него – накипь голубых кружев на груди и манжетах шелковой блузки. По веселым глазам домработницы было заметно, что она явно получает удовольствие, но брови – нахмурены, и – руки «в боки».
– Та… Таисия Федоровна… – прошептал Раков, – как вы вошли? Я запер дверь.
– Подумаешь, запер!.. Все ключи от этого дома у меня. Но я постучала. Потом раздвинула занавески. Потом трясла тебя за плечо. Одевайся. Двадцать минут на все. Завтрак в столовой. Откуда знаешь, что я Федоровна?
– Протокол обнаружения предсмертной записки… – пробормотал лейтенант, спустил ступни на пол и нашел глазами свои джинсы с трусами в кресле. – Ваши паспортные данные как понятой. Если не будете выходить, хотя бы отвернитесь.
– Еще чего!..
В столовой перед тарелкой с овсяной кашей лейтенант узнал, что они с Аглаей едут срочно покупать свадебное платье. Раков посмотрел на девушку, улыбнулся ее горящим глазам и извинительно пожал плечами. – Я в этом ничего понимаю.
– Не волнуйся, я понимаю, – подбодрила его Туся.
– Туся красивая сегодня, – заметила Аглая. – Красивей меня. Потому что накрасилась.
– А что еще можно съесть? – спросил Раков, насильно уводя взгляд от домработницы, вернее, от ее вида сзади – она как раз наклонилась к холодильнику, доставая тарелку
