что Северинг задолжал казне заоблачную сумму.
Прокопий, принимавший гостей в своём кабинете, удивился. После Алой Волны, когда люди чуть ли не под корень вырезали сограждан-нелюдей, молодому императору Аристану из рода Эскабиан, занявшему место обезумевшего отца, пришлось в спешке улаживать межрасовый конфликт, иначе не избежать было войны с Орканом, Рудным мысом и Силль-Миеллоном. В том числе от уплаты государственных налогов освобождались города-резервации вроде Северинга, где находили приют беженцы всех рас, – не навсегда, конечно, а до тех пор, пока новостройка не превратится в стабильный источник дохода. И срок действия льгот ещё не истёк.
– В связи с расширением и комплектацией армии расходы казны возросли настолько, что Его Величеству пришлось изменить решение, – монотонно нудил чинуша, подсовывая Прокопию документ с гербовой печатью. – Указ вышел ещё в славице, но неудивительно, что до вас не добрался – уж больно далеко от цивилизации поселились.
Вертевшийся рядом Арвиэль тоже ухитрился сунуть нос в бумажку.
– А это печать самого, да?
Мужчина презрительно посмотрел на лохматого тощего паренька с улыбкой законченного придурка. Впрочем, по его сведениям, весь город состоял из таких вот… «умников».
– Да.
– Ух, ты! Я щас! – остроухого как ветром сдуло.
Вернулся он через пять минут, запыхавшийся и ещё более взъерошенный, и шлёпнул на стол весьма потрёпанный лист с печатью и текстом такого содержания: «Мы, Аристан I, Самодержавный Правитель Неверрийской империи…»
– Во! Наградная грамота Берена!
– Что? – растерялся чиновник.
– Вот это – настоящая печать, а у вашего грифона крылышки коротковаты, – смачно, как «побратимы» учили, харкнув на палец, аватар свёз грифона в угол листа, – да и вообще мутный он какой-то. Чернила за сколки небось покупали?
– Чё? – тупо переспросил человек, и аватар, посерьёзнев, укоризненно покачал головой:
– Вы арестованы за фальсификацию документов, антигосударственные махинации, хищение денежных средств в особо крупных размерах и осквернение имени Его Величества.
– А-а-а! – возопил сборщик, отрывая от себя Геварна и Соррена, без капитанского указания действовавших осторожно и вежливо. – Я буду жаловаться!
– Мы тоже, – многозначительно пообещал Прокопий.
…Капитан трагически обнимал голову над чистым листом бумаги, Арвиэль по старой памяти наводил порядок в кабинете, хотя его давно избавили от «почётной» обязанности: лжемытарь безуспешно пытался удрать, устроив разгром.
– Господин капитан, он вашу свиристелку разбил… – парень с сожалением смёл в совок останки глиняного глухаря. – Надо ему ещё за порчу личного имущества впилить!
– Какое, к шушелю, впилить?! – взревел капитан. – И так мороки с этими уродами выше крыши! Может, отпустим, а? Их же кормить надо, поить,
