и вспомнил об этом при виде хлеба и сыра, но и потому, что Юнио завелся. Не знаю, отчего он принялся с холодной скрупулезностью разбирать меня, мои вкусы, предков, внешность, поведение и способы заработать на жизнь. С этим парнем вполне можно иметь дело – пока соглашаешься, пропускаешь оскорбления и выслушиваешь советы. Такого обращения часто требуют старики, даже когда покупают баночку талька за тридцать пять центов. К этому скоро привыкаешь и уступаешь не раздумывая, иначе прослывешь наглым сопляком и потенциальным малолетним преступником. Чем меньше уважения заслуживает вредный старикан, тем больше его требует. Так что я ушел, все равно Юнио не знал ничего полезного.
Проходя мимо двери пещерного человека, я увидел, как тот выглядывает из пещеры.
– Не принимай близко к сердцу, приятель, – сказал ему я и пошел своей дорогой.
И уткнулся в очередной невидимый барьер – в нашей арке. Я потрогал его, сказал тихонько: «Хочу войти». Барьер растаял и восстановился за спиной.
Мои резиновые подошвы ступали тихо. Звать Чибис я не стал, вдруг она уснула. Ее дверь была открыта, я заглянул. Девочка сидела по-турецки на своем невероятном восточном диване, укачивала Мадам Помпадур и плакала.
Я беззвучно отошел, потом шумно, посвистывая, вернулся и позвал ее. Она выскочила, с улыбкой и без следа слез.
– Привет, Кип! Что-то ты совсем запропал.
– Латинянин слишком болтлив. Что нового?
– Ничего. Я поела, тебя все не было, захотелось спать. Ты меня разбудил. Узнал что-нибудь?
– Дай я закажу ужин, буду есть и излагать.
Я подбирал последние капли подливки, когда появился робот-коридорный. Он был такой же, как и первый, только спереди мерцал золотом треугольник с тремя спиралями.
– Следуйте за мной, – сказал он по-английски.
Я посмотрел на Чибис:
– Разве Мамми не сказала, что вернется?
– Сказала вроде.
Машина повторила:
– Следуйте за мной. Требуется ваше присутствие.
Я взбесился. Мне часто давали приказы, среди них хватало бестолковых, но никогда еще мной не командовал кусок железа.
– А вот выкуси! Тебе придется меня тащить.
Не следовало говорить это тупому автомату. Он потащил.
– Мамми! – завопила Чибис. – Где ты? Помоги!
Из машины послышалась трель:
Все в порядке, милые. Слуга приведет вас ко мне.
Я сдался и пошел сам. Безмозглый бытовой прибор сопроводил нас до лифта, проэскортировал коридором, где стены жужжали, когда мы проходили мимо. Провел через огромную арку, увенчанную треугольником со спиралями, и заточил в камеру. У нее не было передней стены, но мы попытались выйти – и наткнулись на барьер из проклятого твердого воздуха.
Не приходилось мне видеть помещений больше, чем это – треугольное, не
