состоит в том, чтобы врываться в дом и пугать беззащитных женщин и детей? – прервал его Амьер. – Ты посмел ворваться в мой дом, Паврэс! В мой дом! Ты поспешил, будучи уверенным, что я далеко в горах? Что я не успею, и ты безнаказанно и легко заберешь мою дочь? Ты самоубийца, Паврэс?
– Ваша дочь совершила преступление…
– Нет, она не совершила преступление, – опять гневно перебил дознавателя Амьер, – а подозревается, что совершила его. Разве есть неоспоримые доказательства?
– Да, – неожиданно твердо сказал дознаватель, – ваша дочь призналась, что подлила яд Едвиге Фолкет.
– Она умерла от сердечного приступа, а не от яда! – возразил Амьер.
– У Едвиги Фолкет было больное сердце, она умерла потому что, ваша дочь напоила ее настойкой ландыша, в чем она и призналась.
Ясмина уткнувшись в грудь отца, всхлипывая, глухо бормотала:
– Я не хотела… я не могла… я не знала… это какая-то… ужасная ошибка…
– Я советовал иннэ Ясмине молчать, – встрял в разговор один из стражников дома.
– С тем, как вы охраняете мой дом, я еще разберусь, – бросил Амьер в его сторону бешеный взгляд.
– Мы виноваты и готовы ответить, – склонив голову, ответил стражник.
– Паврэс, лучше по-хорошему выметайся из моего дома, пока я тебя лично не выкинул! – рявкнул Амьер в сторону старшего дознавателя. – И оставь все эти пузырьки. Я ничего не дам забрать с собой.
– Я здесь по долгу службы…
– Ты оглох?! Пошел вон! – в ответ зарычал Амьер. – Иначе я за себя не ручаюсь!
Старший дознаватель дал знак своим людям и они направились к выходу. Уже когда вышли все сотрудники, Паврэс задержался на пороге.
– Вашей дочери все равно не уйти от правосудия, и даже Владыка не поможет, – кинул он оглянувшемуся на него Амьеру и вышел за дверь.
– Папочка, защити меня… я не хотела… я не знала… я думала, что это слабительное… папочка… – подняв голову и заглядывая в лицо отца, плакала Ясмина.
– Что же ты натворила, доченька, – вздохнул Амьер, прижимая ее к себе.
– Но ты же меня спасешь? – заглядывала в лицо отца, с надеждой спросила Ясмина.
– Айтал, – оглянулся на сына Амьер, размыкая объятия, – отведи сестер наверх, пусть сидят в своих комнатах, а потом возвращайся назад.
– Нет, нет, – вцепилась в отца Ясмина, – не бросай меня, я никуда не пойду, и не останусь одна без тебя.
– Ясмина! – неожиданно повысил голос на дочь Амьер, и она сразу же притихла, опустила руки, испуганно глядя на него, а он, увидев это, сбавил тон. – Ничего не бойся, я никого больше не впущу в дом. Иди к себе, я позже приду и ты мне все расскажешь. А пока мне надо разобраться со всеми, кто допустил все это.
Айтал подошел, взял Ясмину за руку, и потянул за собой, она безропотно поплелась за ним, следом пошла Альга.
– Я, пожалуй, тоже отправлюсь наверх, – сказала мать.
– Нет, ты останься, –
