style="font-size:15px;"> Владимир БОЯРИНОВ
Комета
Летит, летит комета
Из Ветхого завета.
Ошпаренный гонец
Ревмя ревёт: «Конец!»
Прикажете бояться,
Травиться и стреляться?
Прикажите топиться?
Куда мне торопиться! —
Уеду на катере
К чёртовой матери!
Борис МИХИН
Погонщик Ли. Будет
Влача.
Бессовестно кровоточат,
поскольку (как всегда) не проторён; а
погонщик Ли, помешивая чай,
смотрел на горы умиротворённо.
Яд ягод Ча немного помогал
не обращать на. Рядом с низким солнцем
луна. Край миски сколот. На лугах
роса. Сансары ободок поклоцан.
Опять же, вышибая клином клин,
и ликом чуть напоминая бога,
чай освящал глотком погонщик Ли,
под ним мир гравитационно прогнут.
Владимир БОЯРИНОВ
Сорвётся стылая звезда
Сорвётся стылая звезда,
Сорвётся лист, сорвётся слово, —
Всё будет завтра, как всегда,
И послезавтра будет снова.
Всё повторится в простоте:
В ночи с гнезда сорвётся птица
И растворится в темноте,
Чтоб никогда не повториться.
Борис МИХИН
Не любил
Всегда не любил патронажных да шефских,
фальшивых аккордов и стульев в проходах,
смотря с отвращением, даже с насмешкой
на брачные игры пространств и драконов,
на ногти, обкусанные экзальтацией.
Всегда не любил д/туши без интеллекта.
И стоит напомнить (чего уж пластаться),
друзей не бывает по определению.
Пунктиром неон, бронированность взглядов
и гипертрофированные потуги.
Всегда не любил —
если с силой и лязгнув,
но если слабей – скромно глазки потупив.
Владимир БОЯРИНОВ
Высшая мера
Козлобородые шумеры
От безвременья не спасут:
«Ты не достоин высшей меры,
Ты обречён на самосуд».
Ты выживешь. И тамплиеры
Тебя признают:
«Камчадал,
Ты не достоин высшей меры,
Ты безнадёжно опоздал».
И возрыдают староверы —
Твоя мужицкая тщета:
«Ты не достоин высшей меры,
Ты опоздал на полперста».
Ты выл, ты жилы рвал и вожжи!
Ты был всегда на полгруди,
Всегда на полприщура позже,
На полувздоха позади.
Но грянул час. Ты скинул бремя,
Ты высоко вознёсся вдруг,
Своё опережая время
На целый круг!
Ты удостоен высшей меры.
А смерть изгрызла удила
И в срок,
