Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
Кендалл, Уэстон, Авентура, Верхний Ист-сайд, Брикелл… где любого, кто поставит у себя перед домом такой фургон, самого признают тараканом. А также и его жену, и родителей, которые живут с ними в доме, и сына, который служит в полиции. Все их гнездовье будет считаться клоповником. А в Корал-Гейблз есть районы, где парковать коммерческий транспорт типа такого перед домом просто незаконно. Но в Хайалии подобные надписи служат предметом гордости. Хайалиа – город с населением в двести двадцать тысяч душ, из которых, по прикидкам Нестора, почти двести тысяч из них – кубинцы. В Майами постоянно говорят о Маленькой Гаване, районе, прилепившемся к Кайе Очо, где туристы ломятся в кафе «Версаль» выпить чашку нестерпимо сладкого кубинского кофе, а потом проходят пару кварталов посмотреть, как предположительно кубинские старики стучат костяшками домино в Домино-парке, утлом клочке зелени, оставленном прямо на Кайе Очо, чтобы придать довольно унылому району… самобытного, яркого, народного колорита. После этого туристы считают, что побывали в кубинской колонии. Но на самом деле Маленькая Гавана – это Хайалиа, с той оговоркой, что «маленькой» ее признать трудно. Старая Маленькая Гавана – мрачная, обветшалая, полная никарагуанцев и бог знает кого еще, на вкус Нестора – практически уже трущоба. А кубинцы никогда не будут сидеть в трущобе. Кубинцы по природе – люди с запросами. Поэтому всякий, у кого есть машина с рекламной надписью, доказывающая, что он – предприниматель, все равно сколь мелкий, гордо паркует ее перед домом. Camacho fumigadores! Фирменный фургон плюс катер «грейди-уайт» возле дома показывают, что Камило Камачо – не из рабочего класса. Примерно в каждом пятом хайалийском дворе стоит катер – то есть большая лодка, которую уже не назовешь «моторкой», – на буксировочной платформе, задранный как можно выше. Форштевень обычно торчит над фасадом. Прицепы под катерами, как правило, высоки, что твой пьедестал… и зачастую сами дома рядом с катерами кажутся игрушечными. В темноте силуэты катеров кажутся Нестору носами ракет, что сейчас рванут в небо у него над головой. Отец Нестора заказал тому же рекламному художнику сделать на белом корпусе катера такую же глянцевую блестящую надпись, как на фургоне. Las sombrillas de libertad – гласит она, что значит «зонтики свободы». Это название отсылает к главному приключению отцовской молодости, котрое едва не стоило ему жизни. Как и семья Магдалены, Камило и его отец, дед Нестора, были крестьянами из Камагуэя. Дед спал и видел, как бы покончить с бесконечной рубкой сахарного тростника, чисткой стойл и ковырянием в земле. Он грезил о Городской Жизни. И, прихватив жену и сына, поехал в Гавану. Больше не крестьянин! Теперь чистокровный пролетарий! Вырвавшись на свободу, новый прол нашел себе место инспектора на очистных сооружениях малеконского водопровода. «Инспектор» означало, что нужно обуваться в болотные сапоги, брать фонарик и сгорбленным гномом брести во тьме по канализационным трубам, где течет дерьмо и другие ядовитые мерзости, то и дело заливающиеся тебе в боты. Пахло там тоже не духами.
