я… боялся разбудить.
– Да кого эта лампочка может разбудить?
Вообще ничего не соображаешь?
Без лишних слов отец идет мимо Нестора и наливает себе кофе… Нестор не отрывает глаз от Него, Камило-каудильо, Владыки этого Царства. Он опасается нового взрыва. «Я, Камило Камачо» осушает свою чашку, не помедлив ни на едином глотке. И устремляется прочь из кухни с видом человека, которого ждут дела. Не обращая на Нестора ни малейшего внимания, не скользнув даже краем глаза…
Нестор хочет допить кофе, но тот уже остыл: густой, горький… и не хочется. Нестор думает, и думает, и думает, и думает… и все равно не может понять, что с ним.
– Существую ли я вообще? – спрашивает он себя.
В следующую секунду за порогом кухни слышатся все мыслимые кряхтенья, стенания, пыхтения и задыхания непосильного труда.
Это отец, но что за чертовщина с ним? Он заваливается влево, потому что взвалил на правое плечо какую-то здоровенную штуковину. Длинную, массивную – это гроб. Отец борется с его тяжестью и шатается под своей ношей… Гроб качается на его плече… и кренится, врезаясь в шею… Вот-вот вывернется и упадет… Отец вскидывает груз на место, повыше на плечо… Одной рукой выправляет крен… другой пытается сдержать качание… Лицо багровое… Хватает ртом воздух… Издает все хрюканья и мычанья надрывающегося трудяги…
– мышш… сънннхх… ниыц… гахн ыррх… мымфых… ну-унмп… бля… баыэхх… фрымп… с-с-слуш… гис-с-ух… худжых… нинч… ыррх… и-и-и-имп.
У старика подгибаются колени. Это не гроб – это caja china, в которой всегда жарят свинью, – но чтобы кто-то когда-то пытался таскать эту бандуру в одиночку? Вон специальные гнезда на концах, куда вставляют ручки для переноски, один человек за этот конец, один за тот… Какой дурак вздумал бы таскать ее на плече? «Я, Камило» сам изготовил эту жаровню много лет назад… похожий на гроб ящик из дюймовой фанеры, обитый изнутри кровельным железом… весит он фунтов семьдесят, не меньше… длинный и громоздкий, такой нипочем не удержишь, обхватив одной рукой, кто б ты ни был…
Нестор кричит:
– ПАП, ДАЙ ПОМОГУ!
Старик в ответ пытается увернуться: не смей и пальцем коснуться, предатель…
– Ы-ы-рррхх…
Одно мелкое движение – и всё! Теперь распоряжается caja china! Чертов ящик превращается в разъяренного быка, скачущего верхом на тщедушном наезднике… Нестор видит это, как в замедленном кино… Но на самом деле все происходит так быстро, что он не успевает и двинуться с места, будто прирос к полу… caja china срывается в штопор. Отец срывается в штопор, пытаясь подлезть под ящик… у него запутываются ноги… он валится…
– Ы-ы-рр-х…
Взбесившаяся caja china падает на него…
– Иыэр-р-нафумх…
Один конец ящика врезается в стену…
ХРЯСЬ!
Грохот в тесной касите, будто от крушения поезда…
– Папа!
