его заслужил. По-вашему, любой из племянников Бальзака вправе присвоить себе авторство «Человеческой комедии»16 – титул, который стоит короны Карла Великого?
– А что же порода, мсье Небо́?
Он снял перчатку:
– Сравните вашу руку принцессы с рукой простого человека.
Без перчатки кисть его руки казалась неестественно длинной; запястье было узким, ногти – выпуклыми, пальцы – столь тонкими, что показались бы ненастоящими даже на руках флорентийской мадонны. Смутившись, Поль постаралась переменить тему разговора.
– Даже монахиней я бы предпочла называться принцессой, само слово возвышает нас во многих отношениях.
– Я с вами согласен! Разумеется, я не стану отрицать очарования слов – символических звуков и букв. Принцесса – это слово означает красоту и власть, являя взору почести, эскорт из пажей и великолепно одетую девушку, на лице которой – высокомерие и скука. Но это лишь литературный образ – сегодня прекрасных дам можно встретить лишь на полотнах художников и страницах романов.
– Вы забыли выпить свой чай.
К ним подошел виконт д’Астиош.
– Принцесса, не сыграете ли вы со мной в маленькие бумажки?
Ничего не ответив, Поль оставила гостей. Прошла минута.
– Мадам, не окажите ли вы мне любезность, позволив нарисовать портрет принцессы Рязань и подарить его вам? – обратился Небо́ к княгине.
– Я была бы рада, если бы принцесса сама этого захотела, мсье, но сложившиеся между вами отношения… Более того, на вас обидятся мои гости, которых вы лишите удовольствия общаться с моей племянницей: они приходят в мой дом для того, чтобы ее повидать.
– Я согласна, – сказала появившаяся вдруг Поль. – При условии, что мсье Небо́ закончит рисунок до того, как пробьет полночь.
Небо́ сдержанно поклонился:
– Принесите две лампы и поставьте на этот стол – он послужит преградой между рисовальщиком и моделью. Никто не должен приближаться к эстраде.
Антар лихорадочно теребил свою шляпу.
Принцесса, внезапно превратившись в озорного мальчишку, побежала устанавливать лампы, с шумом перевернула стол и, спустившись с эстрады, с церемониальной грациозностью подала Небо́ карандаш для рисования.
Тот взял карандаш и, театральным жестом бросив шляпу через плечо, дал клятву матадора, превратив это пугающее заклинание в поэтичную насмешку.
– Клянусь в присутствие ваших подданных завершить портрет принцессы Рязань до полуночи, вложив в него все свое мастерство!
Восхищенная Поль захлопала в ладоши.
– Садитесь, держитесь прямо, руки сложите под подбородком, смотрите на меня… Прекрасно.
– Отчего прямо?
– Чтобы нам было удобнее общаться!
– Для чего же нам общаться?
– Чтобы лучше узнать
