возьми! – воскликнул Гельман. – Судя по голосу, вы – Нат Пинкертон!
– Так оно и есть, господин инспектор! Очень рад, что вы, наконец, узнали меня.
– Ваш грим поразителен! – сказал восхищенный инспектор. – Никто не узнал бы вас. Должен засвидетельствовать вам свой полный восторг… Ну что, удалось вам чего-нибудь добиться?
– Пока немногого. Но я напал на серьезный след и явился к вам с одной просьбой.
– В чем она заключается? – спросил инспектор, любезно предлагая Пинкертону стул.
– Прошу вас написать одну заметку и позаботиться о том, чтобы завтра утром она появилась во всех газетах.
Инспектор согласно кивнул, взял бумагу и перо, а Пинкертон продиктовал ему следующее:
«Тигр гамбургского соборного праздника пойман! Благодаря усилиям полиции в прошлую ночь удалось, наконец, поймать знаменитого „Тигра", безнаказанно совершавшего в течение многих дней свои преступления. Им оказался служащий на карусели Штейнер. Хотя преступник и отрицает свою вину, но улики очевидны, и вина его несомненна. Публика может свободно вздохнуть. Кроме того, не нужен строгий надзор на площади: теперь снова можно чувствовать себя в безопасности. Преступник арестован и заключен в тюрьму».
Гельман кончил писать и изумленно посмотрел на Пинкертона.
– Вы серьезно считаете, что эту заметку необходимо поместить во всех газетах, мистер Пинкертон? – спросил он.
– Непременно! – сказал сыщик. – Это та ловушка, в которую завтра негодяй обязательно попадется.
– Хорошо, будь по-вашему!
Инспектор сделал необходимые распоряжения, а затем сказал:
– Вы, господин Пинкертон, вероятно, видели сегодняшний пожар, от которого сгорел фургон волосатого Вильяма. Владелец фургона – брат той женщины, в которую сегодня вечером стреляли. Теперь я еще больше убеждаюсь, что здесь замешана личная месть. Не исключено, что у брата и сестры есть какой-нибудь общий враг, который покушается и на их жизнь, и на их имущество.
– Вполне возможно… Однако меня удивляет, господин инспектор, как вы до сих пор не догадались, что это был за выстрел!
Инспектор пожал плечами:
– Должен признаться, я пока не уяснил себе…
– Но ведь вы, если не ошибаюсь, были на площади, когда горел фургон, – сказал сыщик. – Разве вы не слышали взрывов?
– Как же, слышал. Но владелец фургона объяснил мне, что там у него были хлопушки.
– Этот Вильям отъявленный дурак! Он вполне спокойно мог сказать, что у дверей и окон там у него были установлены патроны-самострелы.
Гельман крайне удивился:
– Странно! За этим что-нибудь кроется!
– Да, за этим нечто кроется, господин инспектор! Сказать вам, что именно?
– Пожалуйста, очень прошу вас!
Гельман напряженно ждал ответа.
– Хорошо, – серьезно сказал Пинкертон. – Но я убедительно прошу вас и всех присутствующих хранить пока полное молчание
