юноша с чёрными усами – это Альфред Санти, секретарь Барцини! Говорят, необыкновенно талантливый молодой человек. А блондин – новый любимец маэстро, некий Анри Дюваль. Француз!
Я поблагодарила миссис за эти сведения и принялась наблюдать за молодыми людьми, которых мне только что назвали. Таким образом я невольно оказалась свидетельницей забавной сцены. Какой-то невысокий человек во фраке с цилиндром в руке представился Барцини, желая выразить ему своё уважение, и тот горячо поблагодарил его. Молодые секретари маэстро, в свою очередь желая ответить на приветствие незнакомца, так дружно склонились в поклоне, что стукнулись лбами.
Я едва успела зажать рукой рот, чтобы сдержать смех. А молодым людям, напротив, было совсем не смешно. Санти горячо выразил французу своё возмущение, и тот, покраснев, ответил ему так же резко. Пришлось вмешаться Барцини, чтобы утихомирить их. Молодые люди умолкли, но продолжали обмениваться гневными взглядами.
Я хотела было рассказать папе об этом смешном эпизоде, но тут публика в фойе загудела.
– Идёт!
– Это она!
– Королева!
Несколько пажей в ливрее раздвинули толпу. Мы с папой ещё никогда не видели вблизи коронованную особу и с волнением смотрели на неё. А затем вместе со всеми присутствующими поклонились королеве Англии Виктории.
После прохода монаршей особы толпа, собравшаяся в фойе, медленно перетекла в зрительный зал. Мистер Джабкинс подошёл к нам с папой и проводил в свою ложу, где в этот вечер собралось немало народу. Ложа находилась в прекрасном месте.
Я достала из шёлковой сумочки театральный бинокль и принялась рассматривать зал. Партер внизу походил на волнующееся озеро. Настраиваемые в оркестровой яме инструменты словно озвучивали нарастающее ожидание публики.
Я рассматривала украшенные цветами ложи и вдруг встретилась взглядом с молодой женщиной, сидевшей в другом конце зала, которая смотрела прямо на меня. Очень элегантная дама с бледным, тонким лицом. И тут в моей памяти словно сработал какой-то тайный механизм. Я почему-то вспомнила, как совсем недавно, летом, в Сен-Мало мимо меня промчалась карета…
Я вздрогнула. Я уже видела эту женщину!
Но тут свет стал гаснуть, и зрительный зал погрузился в темноту. Открылся занавес, и странное впечатление, связанное с этой женщиной, стёрлось из памяти.
На сцене появилась божественная Офелия.
Глава 6. В городских трущобах
Мне не найти слов, чтобы рассказать о переживаниях, охвативших меня в тот вечер, когда я слушала Офелию Меридью. И хотя в дальнейшем музыка всегда занимала немалое место в моей жизни, я никогда больше не испытывала такого глубокого волнения и восхищения, как в тот раз.
На сцене представляли оперу Джузеппе Барцини «Заговор судьбы», в которой рассказывалась трагическая история любви. Завершалась она тем, что героиня, превратившись в белоснежного
