эти взаимодействия более подробно. В некоторых областях физиологический интеллект работает самостоятельно, когда управляет, например, непрерывным процессом дыхания или приспособления. В других сферах эти системы подчиняются разуму и сознанию – например, когда мы хотим совершить некое действие, но не можем достичь необходимого результата посредством самостоятельной работы мышц, желез, нервной и сердечно-сосудистой системы. Звукоподражание – казалось бы, простой акт – прекрасно демонстрирует всю необычайность действий, производимых физиологическим интеллектом. Что именно происходит, когда попугай (при помощи, не будем забывать, птичьих клюва, языка и горла) воспроизводит звуки, которые изначально произносятся человеческими губами, зубами, нёбом и голосовыми связками? Отвечая неким пока еще не постигнутым нами способом на желание разума воспроизвести некое событие из памяти или непосредственных переживаний, физиологический интеллект приводит в действие огромное количество мышц, координируя их работу столь искусно, что в результате копия практически неотличима от оригинала. Но если разум работает только на своем уровне, любая более или менее сложная задача приведет в замешательство разум не только попугая, но и самых одаренных из людей.
В качестве примера четвертого способа влияния разума на материю можно привести в пример известный феномен «нервной диспепсии». У некоторых людей симптомы нервной диспепсии проявляются, когда сознание страдает от воздействия негативных эмоций, таких как страх, зависть, гнев или ненависть. Эти эмоции направлены на события или индивидов во внешнем окружении, но тем или иным образом они оказывают негативное влияние на физиологический интеллект, и это воздействие выливается в числе прочего в «нервную диспепсию». От туберкулеза до язвы желудка, от сердечных заболеваний до кариеса – у множества физических недугов удается проследить прямую связь с определенными нежелательными состояниями сознания. Справедливо и обратное: любой врач знает, что спокойный и жизнерадостный пациент поправляется лучше, чем беспокойный и подавленный.
И наконец, мы переходим к таким явлениям, как «исцеление верой» и левитация, – явлениям «сверхъестественно» странным, но тем не менее подтвержденным массой вещественных доказательств, которые нельзя сбрасывать со счетов. Как именно вера исцеляет хвори (будь то в Лурде или в кабинете гипнотизера) или как святой Иосиф Купертинский преодолел закон всемирного тяготения – мы не знаем. (Но не будем забывать, что нам известно ненамного больше о взаимодействии тела и разума в самых обычных повседневных действиях.) Также мы не можем сформировать четкое представление о принципах явления, которое профессор Райн назвал психокинезом. Тем не менее уже со всей определенностью установлено, что ментальное состояние определенных индивидов может повлиять на то, какая грань выпадет на брошенной игральной кости. А если психокинез можно продемонстрировать в лабораторных условиях и измерить статистическими
