ладони скоро должно было опуститься целое царство Айнар, а этот алмаз заслуживал лучшей огранки. Большую часть своего времени царевич Эймир думал о прекрасных царевнах из соседних земель, размышляя, какая из них более всего ему под стать. В царстве Эшиа же была лишь одна царевна – Несаим, но какой царевич в здравом уме вздумает жениться на ней! Других же дочерей у отца Эшиа не было, не наградил Ар-Лахад. Знать, не надо надолго отлучаться от родного порога. Зато в вишневом густом вине видел Эймир отражение глаз прекрасной царевны Адары из западных земель, и мысли его вновь и вновь обращались к ней.
Иначе вел себя царевич Ардлет. Огненной яростью вспыхнули его глаза, когда зашла между отцом и братом речь о царе Эшиа. С треском разошлось тонкое полотно шелковой скатерти – так стиснули ткань белые пальцы, унизанные перстнями. Черный водопад волос упал на лицо, скрыв красивые губы, изогнутые в злой усмешке. Но ничего не могло укрыться от проницательного взгляда мудрого царя Айнара.
– Что такое, о цветок моего сердца? Что так встревожило тебя, о драгоценный рубин перстня моей судьбы? – обратился он к младшему сыну, стараясь, чтобы голос его звучал мягко. – Отчего ты становишься похож на дикую кошку пантеру каждый раз, когда речь заходит о радости моего сердца, о царе Эшиа? Неужели вы не поладили с ним? Не смогу в это поверить никогда! Нет человека, в лице которого царь Эшиа когда-либо наживал себе врага!
– Да нет мне дела до вашего Эшиа! – вскинулся царевич Ардлет и невольно скрестил на груди нежные руки. – Мне совершенно нет дела до того, кто, когда и зачем соберется в его страну, будь она хоть самой страной Ар-Лахада!
– Не говори такие вещи вслух, о неразумное дитя! – вскричал в гневе царь Айнар. – Как смеешь ты даже помыслить о таком! Знаешь ли ты, как чутки ифриты к словам? Ты разве собрался накликать на наше мирное царство беду? Ты, ничтожный червь под ногами садовника, как смеешь ты так непочтительно относиться к силам, о которых знать ничего не знаешь и ведать ничего не ведаешь?
– Отец! – вскричал царевич Ардлет, – Смилуйся! Я ничего такого не имел ввиду! Я лишь собирался сказать, что не испытываю никаких чувств по отношению к вашему разговору. Пусть едет Хайет, раз тебе так угодно и раз ему так хочется – мое сердце только возрадуется!
Царевич Эймир неохотно оторвал взгляд от своего кубка с вином и посмотрел на спорящих, словно не понимая, что вызвало столь бурный гнев у обычно спокойного и справедливого царя Айнара. Царевич Хайет же, внимательно посмотрев в лицо младшего брата, неожиданно разразился громким смехом.
– О, мой вспыльчивый и яростный отец, оставь в покое этого надменного юнца!
– О, брат мой, как смеешь ты!…
– Еще как смею, о, юный гордец, ибо смешна мне твоя злость, вызванная твоим неутолимым тщеславием! Взгляни на него, о, мой проницательный отец, взгляни на него, о, мой задумавшийся брат, взгляните на него – на того, кто с первой минуты, с того самого момента, как царь Эшиа переступил
