было неприятно видеть симпатичного археолога. Гена ему ничего плохого не сделал, а вот Мигуля ему – таки да, сделал. Еще как! Ну, так куда ж было деваться при таком раскладе? Археологи сами же и виноваты! Правильно их дразнят: архи-олухи. Олухи и есть, да еще какие! Разве ж можно ценности так хранить? Школа – проходной двор, замок в комнате ногтем открыть можно, а ящик, где находки лежат, так и вовсе стоит на самом виду. Незапертый, что характерно. Это ж, если разобраться, прямое подстрекательство к совершению кражи! Со взломом, понял? Хотя какой это к чертям собачьим взлом! Спокойно пришел и взял, что надо, как в этом. в супермаркете.
Правда, шума это дельце наделало много – почитай, на всю Россию. Менты будто с цепи сорвались; дошло до того, что позавчера Мигулю скрутили прямо на улице, как какого-то уголовника, отволокли в отделение и без малого сутки продержали там, пытаясь выбить признание. Что за жизнь! Уж полтора десятка лет, как завязал, а они все никак отцепиться не могут. Правильно в зоне один умный человек говорил, когда Мигуля с ним своими планами насчет честной жизни поделился. Дурак ты, сказал, и уши у тебя холодные. Они ж только на словах твердят: на свободу, мол, с чистой совестью! А на самом-то деле они же первые тебе честно жить и не дадут. У нас в стране закон такой: если разочек оступился, получил судимость, значит, все, пиши пропало. Меченый ты теперь, так и будут до самой смертушки всех собак на тебя вешать.
Мигуля тяжело вздохнул. Полтора десятка лет в завязке. Ведь сколько возможностей было, сколько соблазнов! Пятнадцать лет продержался, копейки, да что копейки, гвоздя чужого не прикарманил! А теперь, значит, начинай считать с самого что ни на есть начала. Сколько там у тебя честной жизни после последнего дела набралось – неделя-то будет или нет еще? А? То-то, брат. И нечего на ментов волком глядеть, правильно они тебя замели, только вот расколоть не сумели. Что ж, и на том спасибо. Ну, Шлык, ну, тварюга! А с другой стороны, что Шлык? Водка виновата, и не водка даже, а сам Мигуля и виноват, что выпивки ему всегда мало, покуда мордой в землю не воткнется.
А вышло-то как? После того разговора в шалмане, где Гена-археолог про своего крестоносца рассказывал, Мигуля отправился искать, где бы еще добавить. Добавлять ему, строго говоря, было уже некуда, он и так еле-еле на ногах держался, и пиво с водкой пополам из него разве что через ноздри не выплескивалось. Но ведь такие вещи человек понимает только до первого выпитого стакана. Да и то в основном про других. Про себя-то всяк говорит: я, дескать, свою норму знаю! Вот тебе и норма, бараньи твои мозги.
Словом, кто ищет, тот всегда найдет. И видать, у Мигули на роду было написано наткнуться в этот день не на кого-нибудь, а именно на Шлыка, который сидел на скамеечке в сквере, где детские качели, и попивал «Клинское».
Шлык был, что называется, парень с винтом. Толком про него никто ничего не знал – кто такой, чем занимается, на что живет и сколько чего за ним числится. Верней всего, промышлял он то тем, то этим, ничем не гнушаясь. Однако ж менты его ни разу не повинтили,
