не удержали обширных владений и ассимилировались с народами диких племен, северных империй, Рыжих островов и, наконец, Треснувшего Королевства. Забывшие почти все свои обычаи, обряды и растерявшие духовные ценности, манцары являлись для жителей Треснувшего Королевства неприятным напоминанием о том, что может случиться с ними, если их страна развалиться окончательно. Единственное, что осталось у манцаров – так это их бесшабашная смелость и отчаянность. Кочевники не боялись никого. Между тем, слово «кочевники» мало подходило для манцаров. Больше половины из них уже осели, а те, что еще мыкались по свету, были одержимы одной общей целью – найти себе новую страну, новые земли, чтобы возродить славу своего народа.
Конрад иногда по долгу службы встречался с манцарами и более или менее понимал их причудливую речь.
Старик, хлопотавший над Яном, приговаривал:
– И-и, касатик! Куды тебя пес понес, на помочь старику? Хрен бы со мной, старым! Вам вить жить ишшо, да плодиться! Чай вить, зазноба-то есть? А?
Ян захлопал глазами:
– Я вас не понимаю.
Старик перешел на ужасный ломаный общекоролевский:
– Обручен? Нивиста ись?
Ян отрицательно покачал головой. Старик всплеснул руками:
– Как нету? Такой красавец, и девку не нашел? Аль оне тебя сами ищут? Тоже стражник, что-ли? Гворю, тожа как он? – старик ткнул узловатым пальцем в сторону Конрада.
Ян устало улыбнулся, затем показал рукой, что он щиплет невидимые струны, и хрипло запел.
Дед ополоумел от радости:
– Да ну? А батюшки! Брешешь, поди? Певун никак? Ой-ти радость-то какая! Куды путь-то держите? В Шленхау? На коронацию?
Конрад, чистивший листом лопуха меч, коротко бросил:
– В Чартиц.
Старик повернулся и долго двигал сморщенными губами, словно жевал что-то:
– Вон оно что… Вот вить оно как. Эх, сердешные… Небось послали изведать – как и чего… Вить там хвороба великая. И не только.
–Что «не только»? – насторожился Конрад.
–Подъедете к Зеленым Полянам, узрите сами. Сам я из Гнилых Валежин, нас оттель гонят, говорят, мы заразу разносим. Ну, да ничого. Мы с внучкой нигде не пропадем. Двинем в столицу, в Юрбурх. Аль вообще, через море, на Рудые острова направимся. Не жалуют нас тут.
Вдруг старик подскочил, словно забыл о чем-то:
– Милостивцы, как же величать-то вас? За кого Ростанским богам то молиться?
Конрад представился, и представил Андераса.
Старик низко, в пояс поклонился обоим, затем закряхтел и опустился на траву:
– Надорвался чуток, покуда рыл. Ну, ничо, я перец гнутый! А вы, соколики, запомните, что я вам поведаю таперича. Клад тут есть, да не про иху честь. А вот вам я открою, где он спрятан. Лоза моя дернулась чуток вправо, когда я мимо во-он того можжевельника под стрелами этих собак шастал. Я так разумею – клад зарыт
