Меня никто никогда не понимал… Кроме Георга… Но ведь вы меня понимаете?
– Достаточно на сегодня.
Доктор Вайс откинулся на спинку кресла. Выдохнул сигаретный дым.
– Вам не идет имя Изабель.
– А как вас зовут? – вдруг вздрогнула она. И он это заметил. Она смутилась. Она вдруг смутилась, хотя и не поняла этого. – Мне никогда, в принципе, было не интересно, кого и как зовут. Я не знаю, почему, но я хочу знать, как звучит ваше имя…
– Сезанн.
Тишина. Тиканье часов. Он усмехнулся.
– Наверно, тут можно сказать – судьба? Но вы же не верите в судьбу.
Она посмотрела на него. Долго, пронзительно. Он так же смотрел на нее.
– Верю. Конечно, верю. И это судьба, что я сейчас делюсь своим миром с доктором, у которого такое живописное имя. Доктор – художник…
– Я привык к своему имени. Его мне дали родители, имя – это в каком-то смысле, память. И дань предкам.
Доктор снял очки, дунул на стекла.
– Знаете, вам совсем не идет имя Изабель. Вы – Николь…
*** *** ***
7
Мы встретились в тот же самый вечер, как я и знала. Встретились на темной улице, когда шли и считали шесть домов, стоящих рядом друг с другом. Шли медленным шагом. А когда остановились, – были уже рядом.
– Шесть.
– Шесть.
– Николь. Мы идем к тебе домой?
– Зачем спрашивать, когда знаешь.
Щелчок. Зажигается тусклая лампа. Большая комната, синие стены увешаны черно-белыми рисунками, комната почти пустая, все, что в ней есть – стоит и лежит на полу. Окно завешано темно-синими шторами.
Георг рассматривает рисунки, Николь стоит у стены и улыбается.
– Николь! И это – твой стиль? Все на полу. Есть на полу, сидеть на полу, спать на полу.
– Да, таков мой стиль. Все на полу. Это раскрепощает.
– Свобода!
Георг ложится на пол, раскинув руки. Николь ложится рядом. Они лежат и курят одну сигарету. Когда Георг выкидывает окурок в окно, она шепчет:
– Загадай желание!
– У меня одно желание. И я его прекрасно знаю. – Георг берет руку Николь в свою. – У тебя красивые пальцы, Николь. Спорю, что тебе понравились мои пальцы потому, что они похожи на твои?
Они засмеялись.
– Неужели у меня мужские руки?
– У тебя женские руки…
– И мужские пальцы.
– Бывают мужские пальцы, женские пальцы, пальцы музыканта, пальцы художника, пальцы каменщика. У тебя пальцы художника.
– Зато я услышала твой смех.
Георг опускает руку Николь, привстает на локте, наклоняется, внимательно всматриваясь в ее лицо.
– Николь. Николь…Тебе не подходит это имя. Ты другая. Николь – просто красивая и хрупкая. И красота у нее теплая, детская. А ты – сильная, у тебя тайна. Твоя красота нарисована
