я дам тебе телефон хоть на целый час. Как тебе такое, Илон Маск?
Теперь уже задумался Иван. Предложение представлялось заманчивым.
«В принципе, я ведь ничем не рискую, – рассуждал про себя мальчик. – Сейчас дам согласие, а потом позвоню домой. И, скорее всего, завтра меня здесь уже не будет. На конкурс не попаду. Не будут же они меня силой удерживать, верно?»
«В принципе, я ведь ничем не рискую, – рассуждал в это время вожатый. – Он позвонит, попросится домой. А когда вернёт телефон, я сам поговорю с его родителями. Объясню, что у новеньких в первые дни такое часто бывает. Стресс, желание сбежать… Это нормально. Нужно дать их сыну время привыкнуть к резкой смене обстановки. А когда он поймёт, что за ним никто не приедет, будет уже поздно. Придётся участвовать в конкурсе».
– Так что решил?
– Я согласен.
– Вот теперь тебя люблю я! Вот теперь тебя хвалю я! – В омуте памяти неожиданно всплыли слова Корнея Чуковского. Михаил Валерьевич разве что не затанцевал от радости. Как же всё-таки офигенно быть крутым педагогом! Загремел ключами, открывая сейф. – С выбором стиха не затягивай. Завтра – послезавтра приноси. Только пиши разборчиво. Ок?
Ваня ушёл. Усталость, навеянную скучной книгой, потеснил прилив бодрости. Сейчас бы горы сворачивать, доставать звёзды с неба и давать всем рекордам звонкие имена! Из окна потянуло лёгким ветерком, и страницы зашелестели.
«Что, Евгения Александровна, говорите, ваш отряд всегда занимает первые места? Ничего. Мы ещё посмотрим, кто лучше управляется с детьми!»
На улице, меж тем, сгущался вечер.
Папа не отвечал. Иван набрал его номер раз десять. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Мама первый звонок сбросила. На второй ответила – невнятно, скороговоркой. Сообщила, что занята, забрать его раньше срока никак не может, и пообещала перезвонить позже. Ваня прождал весь час. Не вытерпел. Набрал ещё раз. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны…»
Лагерь погрузился в сон. Тёма сладко причмокивал, обнимая подушку двумя руками сразу. Мечтательно сопел Ринат, вытянувшись вдоль всей кровати, как солдат по стойке «смирно». Матвей Огурцов переворачивался с боку на бок через равные интервалы. Другие ребята лежали тихо. Ваня на полусогнутых пересёк спальню и скрылся в душевой.
Кап… Кап…
Вода разбивалась о металлическое днище раковины. Надоедливый звук разрушал всё величие летней ночи. Низводил до примитивной бытовой драмы, что случайным и нелепым образом вклинилась под крышу княжеского замка. Стены стягивались кверху и переходили в волнообразный барельеф потолка. Отреставрированные маски фантастических тварей таращились вниз квадратными ртами и глазами без зрачков.
Кап. Кап.
Чёрт бы побрал этот сломанный кран!
Кремовая плитка, серо-зелёные перегородки, приоткрытое окно. Ваня с ногами забрался на подоконник. Рядом положил простую ученическую тетрадь в линейку.
Есть ли вкус у отчаяния?
Вот радость – это
