остальные спешно отправлялись в Соловки»153.
Освобождение из-под стражи. В проведении карательной политики органами ВЧК-ОГПУ Дзержинский важное значение придавал установлению правил освобождения лиц, подвергшихся наказанию, по личным просьбам или ходатайствам организаций, видных советских и партийных деятелей. Еще 3 декабря 1918 г. комиссия Совета Обороны, обсудив вопрос о работе ВЧК, решила, что задержанные освобождаются из-под ареста во всех случаях под поручительство двух членов коллегии комиссариата или двух членов губернского, или городского парткома РКП (б), или когда под поручительство местных или центральных правлений профсоюзов с подписями всех членов правления, но ВЧК предоставляется право отводить такие поручительства с передачей дела в высшую инстанцию. ВЧК было предложно более строго проверять доносы и расстреливать за ложный донос, публикуя обо всех случаях расстрелов в печати154.
В органы безопасности часто поступали личные или коллективные заявления на явно преступных лиц об их благонадежности, положительные характеристики, просьбы об освобождении из-под ареста под поручительство, ускорение разбора дела или даже о прекращении такового. Больше таких заявлений было, если под следствием или арестом находился кто-либо из руководящих сотрудников. Каждое освобождение их под поручительство вызывало, в свою очередь, толки о безнаказанности и недоступности правосудию этих людей, что отрицательно влияло на психологию населения и служило хорошей почвой для антисоветской агитации.
7 марта 1923 г. секретарь ЦКК РКП (б) М.Ф. Шкирятов направил циркуляр всем губернским контрольным комиссиям: «По-прежнему наблюдаются случаи, когда члены партии дают свои поручительства и в частности в судебно-карательные органы без разрешения парткомитетов. Считаем необходимым в корне пресечь это явление. ЦК РКП (б) предлагает Вам начать с ним решительную борьбу путем применения суровых партийных репрессий к этим членам партии»155.
Тем не менее, эти правила как бы не были обязательны для руководителей высшего партийного и советского звена. И Дзержинский часто принимали решения, не по рекомендации двух членов партии, профсоюзов или парткомов о смягчении участи заключенных и об их освобождении, а, исходя из личного понимания важности рассматриваемого дела. Таких примеров было много и все они, как правило, были свидетельством постороннего вмешательства в деятельность судебных и внесудебных органов республики, оказанием давления на ведение следствия. С особым вниманием он относился к просьбам В.И.Ленина. 19 февраля 1918 г. Ленин обратился к Дзержинскому с просьбой принять участие судьбе его личного секретаря матроса 1-го Балтийского флотского экипажа С. М. Сидоренко – «Я был им вполне доволен. Уволен он был за один случай, когда в пьяном виде он кричал, как мне передали, что он «секретарь Ленина».
Сидоренко говорит мне, что он глубоко покаялся. И я лично склонен вполне верить ему;
