утро, еле продрав глаза, я все-таки вышел из дома. Хотел увидеть книгу на столе в магазине, потрогать ее руками – тщеславие победило запой. Обмотался до глаз красным шарфом провожатой (она забыла его забрать или специально оставила, чтобы он напоминал о ней?) и нацепил кепку, чтобы не узнали. Меня, конечно, и так редко узнавали, но я не мог рисковать. Мокрый снег прекратился еще вчера и за утро успел подмерзнуть. Пару раз я снова чуть не навернулся в своих осенних туфлях. Зимние ботинки надо было искать в кладовке. Обычно этим занималась Ритка. В то утро, когда асфальт покрывался первым снегом, мои зимние ботинки уже стояли у порога, начищенные, носками к выходу.
Я вошел в книжный и подошел к столу с новинками. Странно было искать свою фамилию среди десятков известных миру авторов… Все такие интересные, красивые, сахарные и известные… а вот и я! Взяв книгу и вглядевшись в обложку повнимательнее, я вдохнул поглубже, чтобы не выругаться… Конечно, это я был виноват: полгода назад мне было плевать на оформление книги, и я доверил это дело Алику. Но такого я не ожидал: на картинке оказалась пафосная девка… Что за…
– Вот ведь уроды! – все-таки вырвалось у меня, наверное, чересчур громко.
– А что вам не нравится? – От неожиданности я подпрыгнул. Обернулся и увидел ее. Ту самую, раздававшую шарфы направо и налево.
– Эээ… – застопорился я.
– Обложка? В самом духе нашего времени, – она деловито взяла из моих рук книгу и оценивающе вгляделась. – Молодежь потянется к вам. Здравствуйте! – поздоровалась, протянув руку.
– Здрасьте, – промямлил я и пожал ее ледяные пальцы.
– Зашла вот перед парами, думаю, вдруг появилась уже. Да и с вами на днях повстречалась – знак хороший, – протараторила она.
– А как вы меня узнали? Мне казалось, что я хорошо замаскировался, – задал я нелепый вопрос.
– Ну, во-первых, кто в помещении ходит, как мумия, замотанный по уши? А во-вторых, замотались вы в мой шарф. А свой шарф я узнаю, – засмеялась она.
– И правда. Возьмите, – начал я разматываться. Вся эта история начала мне надоедать.
– Нет, нет, оставьте себе! – захохотала она. – У меня их много, да и нельзя подвергать опасности ваше инкогнито. Книгу подпишете?
– Да, конечно, – сконфузился я. – …Подожду у выхода. Не хочу тут долго оставаться.
Пока она расплачивалась, я стоял на улице и рисовал подошвой ботинка полукруг на застывшем снегу – в детстве причудливый узор получался красивее. Сейчас же я просто расковырял слой снега до черного асфальта.
Она вышла с книгой, раскрытой на форзаце.
– Ручку дадите? – попросил я.
– Как? Писатель и без ручки? – удивилась она.
– Я все больше на ноутбуке. – Очень, очень плохое оправдание для писателя.
Она полезла в свой рюкзак, копалась долго, искала на ощупь. Наконец, протянула хорошую шариковую ручку в красном корпусе.
– Кому
