мужского пола в радиусе километра.
И ведь дело не во внешности, которая без должного ухода обыкновенная.
Дело в той эмоции, что она собой несет… Порой кажется, что, трахая её или даже фантазируя о трахе, получишь заряд жизненной энергии, которая бьет из неё ключом.
– Этот сопляк ничего не получит, пока не научится вести дела, не как быдло политеховское, – возвращается Борис к теме разговора. Он вспомнил, как ломал руку, что тыкала в него стволом.
– Себя вспомни.
– Я никому не угрожал. Не ширялся. Не трахал шлюх на рабочем столе. И я точно не читал речи под кайфом, – выговаривает Борис зло.
Он не уважал тех, кто получает своё место под солнцем и не ценит его. Он был честен с собой, такая честь редко давалась честным и благородным. Если он когда–то мечтал стать таким, то жизнь быстро показала, что, по сути, ничего в мире не изменилось с момента его создания.
Либо ты маскируешься и прячешься, чтобы тебя не сожрали. Либо сжираешь сам. Но при этом всегда нужно помнить, что на любого хищника найдется зверь крупнее.
Генерал не лез в дела Бориса, но знал он них все. Он не подал бы ему руку, окажись тогда молодой Борис на его месте. Он точно не стал бы выручать его сейчас. Но всегда помнил, что, несмотря на внутренний стержень и внутреннюю эмоциональность, Борис крайне тщеславный и эмоциональный человек. А значит непредсказуемый и опасный.
И девушка, что периодически с ним появляется, яркое тому подтверждение.
– Ты сегодня задержался. Думал, ты оставил затею жениться.
– Я тоже так думал, – выругался Борис и дернул рюмку водки, не закусив.
Он любил это ощущения жжения горла, которое медленно стекает вниз. заполняя все тело негой.
Именно такой было для него Нина.
Горькой, глупой шлюшкой, прикосновение к которой вызывает острое желание просто подохнуть от наслаждения.
Её как коллекционную бутылку водки хочется прибрать к рукам и доставать из бара время от времени. Дегустировать и убирать обратно. Борис порадовался, что избежал алкогольной зависимости под названием Нина.
И он закодировался на два года. Просто наблюдал издалека. Его устраивало представлять её, пока трахает других. Но черт дёрнул написать ей. Уж больно красиво она умирала.
А Борис не раз помнил, как во сне сам её убивал. Снова и снова. Членом. Ножом. Зубами.
А Нину черт дёрнул совершить очередной идиотский поступок именно тогда, когда у генерала юбилей. А значит Борис появился в Москве.
– Ты понимаешь, что можешь навредить тому, к чему шёл так долго… В нашем деле ошибок не прощают…
– Я обыкновенный владелец заводишки. Кому я нужен?
– Ты, – опирается генерал, пьяно хохотнув, – никому… А твой «заводишко» мечтают прибрать к рукам с советского времени. Мы ведь с тобой знаем, что ты там не только алюминий льешь? Не рискуй из–за бабы.
– Я больше рискую, постоянно вытаскивая её из дерьма.
