style="font-size:15px;"> – Направляет меня в нужную сторону, – Ника убрала кулон обратно под ворот рубашки и откинулась в кресле.
Я ждал дальнейших разъяснений, и Ника, отпив вина, продолжила:
– Это подарок. Очень помогает мне в работе. Благодаря этой вещице, я всегда знаю, куда мне следует прийти и с кем заговорить, чтобы напасть на нужный след.
– Вот как. И артефакт привел тебя ко мне. Верно?
– Именно так.
– Но почему тогда он не показал тебе Яркого или…
– Яркого? – переспросила Ника.
Я махнул рукой в сторону зверя, внимательно изучающего пианино Тессы.
– Ты дал ему имя?
Я кивнул.
– Мило. Отвечая на твой вопрос – камень не показывает мне будущего и не дает никаких указаний или объяснений. Это похоже на предчувствие и только. Я просто концентрируюсь на том, что хочу узнать, и вдруг понимаю куда мне нужно пойти и когда. Но более ничего, так что не стоит думать, что артефакт делает за меня всю работу. Такой ответ тебя удовлетворяет?
– Вполне.
– Тогда пора и тебе отвечать на мои вопросы.
– Я нашел его на кладбище, – сообщил я, желая как можно скорее покончить с моей историей и перейти к более интересным вопросам. – Я посещал могилу жены, сегодня утром, и увидел его на дереве. Он спрятался там от чего-то. Был очень слаб и напуган. Я не знал ни про какой пожар, и вокруг не было ни души. Из любопытства я полез на дерево и поплатился за это.
Я закатал рукав своей рубашки и продемонстрировал бинт, только сейчас вспомнив, что Киннер так и не осмотрел мой ожог, который, впрочем, ничуть меня не беспокоил.
– Он укусил тебя?
– Если бы… – я начал разматывать бинт, желая показать Нике, на что способен зверек, а заодно и самому посмотреть на состояние ожога.
Как же велико было мое удивление, когда я обнаружил, что ожог почти затянулся. На коже остался темный, практически черный след, словно некая лента, обвившая мое предплечье от кисти до локтя. По его краям было заметно покраснение, и, прикоснувшись к отметине, я ощутил легкий дискомфорт, не боль, а лишь неприятное ощущение, какое бывает, когда дотрагиваешься до раздраженной кожи, и не более того.
– Что это? – Ника внимательно осматривала мою руку.
– Ожог, – проговорил я, в недоумении изучая свою кожу.
– Его оставил Яркий?
– Сегодня утром.
– Да, форма похожа на те увечья, которые я видела в больнице сегодня. Только там были свежие ожоги куда больших размеров, а этот…
– Почти зажил, – закончил я за девушку. – Я не знаю, как это объяснить.
– Тогда объясни, как он это сделал.
– Он испускает какой-то свет, – я взглянул
