когда Кардаларес заметит пропажу, кинжал уже был далеко. А вышло так, что весь особняк знал о нашем присутствии. И все же нам удалось скрыться, пусть и с боем. Но сгубило меня в итоге не это, а потребность вернуться за вещами в этот город. Здесь-то меня и поджидал шериф со своими дебилами. В какой-то степени мне повезло, что он оказался весьма предан делу. Я слышал, как Кардаларес предлагал ему выдать меня взамен на щедрое вознаграждение. Однако шериф взял с него только одну бумагу – заявление, сообщив, что меня перенаправят в Мистрейд и будут судить по закону.
– А что же твой подельник?
– Он должен был ждать моего возвращения за городом. Но крайний срок истек часа четыре назад.
– Но в таком случае, он должен будет за тобой вернуться?
– Сомневаюсь. Он не считает, что кому-то что-то должен.
– Но ты же его друг?
– Мы с ним кто угодно, но только не друзья.
– Понятно. Сочувствую.
– Не стоит. Я сам виноват.
– Спорить не стану. И все же песню об этом написать я могла бы. Уже даже вертится на языке первая строчка, – Тесса устремила свой мечтательный взгляд куда-то в потолок. – Эх, жаль, под рукой нет гитары. Подобрала бы сейчас нужный аккорд, и знаешь, могло бы выйти нечто стоящее. Может, даже очень стоящее. Люди любят баллады о плохих парнях, особенно если представить ваш образ в романтическом свете. Песня могла бы прославить тебя. Представляешь? Пока ты отбываешь свое наказание где-то далеко, в Старшем Брате или на какой-нибудь каторге, по всей Селении из бара в бар, из таверны в таверну кочует песня о тебе.
– Историю мою спеть ты можешь, но вот только без имен, идет? Не сдалась мне такая слава.
– Как скажешь.
– Ну, а что с тобой приключилось? Как здесь оказалась?
– Намного проще чем ты, – Тесса усмехнулась. – Я сбежала из дома.
– Почему?
– Потому что устала от наставлений своего отца, устала от покорности матери. Им было не понять ту жизнь, которой я хотела жить. Жизнь свободную, яркую, полную творчества.
– Ты хотела играть музыку, а твой отец был против?
– Мой отец против всего. Чтобы ты понимал, он готовится в ближайшем будущем стать старшим клириком в церкви Властителя Циклов.
– Ооо… – многозначительно протянул я.
– В центральном соборе Мистрейда, – добавила Тесса.
– Ооооо… – повторил я с еще большим восклицанием.
– Он человек четких правил, канонов, у него все по расписанию, на всё есть притча, и каждый, кто пытается жить не так, как принято церковью, достоин осуждения. А на меня его осуждения сыпались словно снегопады в Арктосе.
– Не знал, что церковь против музыки.
– Церковь против той музыки, которую я хотела играть. Против свободной поэзии, не сдерживаемой рамками политики или религии, против песен,
