Больше нет ощущения безнадежности, не гложет чувство полной беспомощности. Можно с облегчением вздохнуть, освободившись от страшного ожидания беды. Отчаявшаяся супруга все никак не могла поверить в это счастье. Она порхала, окрыленная этой новостью.
– Дорогой, это действительно так? – она постоянно задавала этот вопрос.
– Да, родная, это правда, – повторял он, улыбаясь и крепко ее обнимая.
– Хвала всем Богам! Они услышали наши молитвы и послали спасение! – она смеялась и плакала одновременно. Слезы чертили дорожки по ее бледным осунувшимся щекам, а в глазах бушевало море невысказанного счастья. Оно переполняло ее настолько, что она не знала, как его выразить, и то само стало выплескиваться слезами.
– Завтра, как только малышка проснется, я пойду в Храм и воздам хвалу Богам за их щедрость, – уверенность в каждом слове. – Нужно обязательно их отблагодарить. Как же хорошо, что они указали тебе путь.
На радостях она даже не стала сопротивляться предложению мужа поужинать вместе с ним. Но из-за долгого пребывания в стрессе, а также отсутствия аппетита вследствие этого он не решается дать ей ничего более существенного, чем булочка и стакан молока.
Алисия продолжала говорить, строя большие планы на далекое и ближайшее будущее. Барнел внимательно слушал и кивал в знак одобрения. Ему приятно видеть оживление супруги, ее суету, улыбку, сияние глаз. Как же сильно он любит ее.
Они просидели до самого вечера, теперь уже держась за руки и смотря друг другу в глаза. Говорили, говорили, говорили… Впитывали в себя эти покой и тепло, которыми вновь стал наполняться дом. Болезнь будто убивала все вокруг: их драгоценного ребенка, их самих, семью, дом. Ее губительное воздействие витало в воздухе, но теперь рассеялось. В легкие поступала не тяжелая удушливая субстанция, оседавшая тягучей склизкой мерзостью на языке и в глотке, а чистый воздух с запахом свежей еды, ароматов трав и цветов, теперь дольше блиставших свежими, а не увядшими бутонами. Все преобразилось, переменилось, стало ярче и краше. Или это он стал воспринимать все иначе, после того как чуть не потерял самое ценное? Возможно, изменился не мир, а он сам?
Супруга начала чаще зевать, дольше задумывалась над ответом, а иногда соскальзывала с мысли. Все переживания, давившие на нее и вытягивавшие силы, схлынули. Радость, на которой она держалась, тоже поутихла. Осталась одна пустая оболочка, но эта пустота успокаивала. Просто ей стоило немного отдохнуть, чтобы набраться сил для заполнения себя приятными и счастливыми эмоциями и воспоминаниями. Можно сказать, начать жить с чистого листа.
Барнел отводит жену в комнату, та самостоятельно переодевается и, как только ложится, сразу засыпает с улыбкой на лице. Она действительно устала. Можно надеяться на крепкий сон без кошмаров, в которых она хоронит свою дочь. Говорят, смерть во сне означает долгую жизнь наяву. Как бы ей хотелось в это верить. Впервые за эти десять бесконечных
