людей всеми спецслужбами мира безрезультатно почти пять лет. Спасла наш любимый город, почти миллион людей обязаны тебе жизнью. Ни о какой тюрьме не может быть и речи. Ни единому человеку больше никогда не говори о тех двоих, и всё будет хорошо. Пальчиков с потожировыми ведь нигде не оставила? Ножики убрала? Вот и умница, – Кирилл поднялся, потом наклонился, молча, поцеловал её руку. Так же, не проронив больше ни слова, пожал руку Эрику, похлопал его по плечу, сочувственно вздохнул и вышел. Потом вернулся, как-то ошалело посмотрел на Йоле, перевёл взгляд на Эрика:
– Вельден, глаз с Ленки не спускай! Понял? – сжал кулак, что-то хотел ещё сказать, но махнул рукой и ушёл.
– Охренеть! – только и смог выдать Эрик, глядя на неё, как и майор.
Через минуту послышались тихие шаги. В палату заглянул незнакомец в гостевом одноразовом халате:
– Эрнст Генрихович, сударыня, я Виктор. Меня Кирилл Львович отправил занять пост в отделении. За дверью – Василий, на входе в отделение сидит Сергей, ещё двое в палате напротив, отдыхают. Меняться будем через каждые два часа.
– Чудненько. Моя клиника превращается в филиал КТУ, кроме прочих прелестей. Думаю, ваше постоянное присутствие в палате не является таким уж необходимым. Пациентке нужен хоть иногда покой.
– Простите мне мою бестактность, но покой может стать вечным. Я, как старший группы, периодически буду осматриваться здесь, а находиться около служебного лифта в коридоре или в палате напротив, – парень осмотрел окна, поправил жалюзи, козырнул и вышел.
– Понял и смирился, – Вельден плюхнулся на стул у кровати, всё ещё глядя на неё как на восьмое чудо света.
– Эрик, а кто меня нашёл и как? Я помню темноту и холод, боль, ужасный запах. Потом кто-то приказал меня пустить в расход. Дальше ничего не помню. Голос Кирилла! Я его там слышала! А очнулась здесь, и в памяти провал. Какое сегодня число? Что ты на меня уставился как на матерящуюся пятилетнюю девочку с саблей в руке? Эрик, это я!
– Знаешь, я предпочёл бы перенести этот разговор. Ты ещё слишком слаба. И каша бурлит теперь уже у меня в голове. Не укладывается, что это ты вот так и вообще… Охренеть! Йоль, я даже не знаю, что сказать.
– Просто ответь на вопросы.
– Почему ты никому ничего не сказала? Зачем сама полезла? Господи, ведь есть специально обученные люди для таких операций!
– Эти специально обученные люди не захотели пальцем шевельнуть, когда я к ним приходила. Я пыталась доказать, что папу убили. А они кивали и забывали о моих словах, едва я закрывала за собой дверь. Им так было проще, а возможно, так было нужно.
– Но ты могла хоть Валере позвонить?! Мы бы тебе помогли! Этого всего можно было избежать. Почему ты закрылась от всех?
– На то были причины. Брось! Это было только моё дело. Я у тебя кое-что спросила.
– Йоль, давай потом? Я сейчас, по-моему, и как меня
