признать древний характер таких элементов и рассматривать их лишь с этой точки зрения. Как и Сефер Йецира, некоторые из них действительно указывают на сравнительно отдаленное время. Мы имеем в виду йециратические представления о свойствах Божественных Имен, поскольку они есть в Зогаре, как, впрочем, и в Талмуде: остаточные следы его учения об ангелах и демонах, возможно, наследие Вавилона. Но все это представляет собой незначительную часть Зогара, а также хотя незначительную, но любопытную часть талмудической литературы. Экзегеза, составляющая в Зогаре существенный пласт, включает часть таких толкований Священного Писания, которые могли сложными путями дойти из талмудической эпохи[210]. Намеки и ссылки на существование мистической Традиции, которые содержатся в Талмудах, можно отследить в обширной мистической литературе, появившейся в период между формированиями этих кодексов и Зогара в современном виде. В результате мы придем не к выводам оккультистов и мечтателей о мощном корпусе Тайного Учения, открывавшемся якобы постепенно, а к предположению о существовании некоего ядра Традиции, привитого к сокровенному сердцу Израиля. Этот черенок многие поливали и взращивали, пока он не пошел в полный рост не без известных трансформаций и неожиданных превращений и не дал причудливое соцветие Зогара. Древнейшей частью Традиции является, по-видимому, Сифра ди-Цниута, или Книга Сокрытия, но нельзя представить, чтобы какая-либо заметная часть существовала в письменном виде до конца VI в. Большая часть документа появилась, видимо, значительно позднее, до последней крайней даты предполагаемого обнародования Сефер Йециры[211]. Известно, что защитники подлинности Зогара отмечали его упоминание в некоторых текстах и вавилонском, и иерусалимском Талмудах с указанием авторства Мидраша рабби Шимона бар Йохая. Проводились параллели между талмудическими речениями, приписываемыми великому Учителю, и пространным корпусом, чтобы доказать их идентичность. Существование текста под названием Тайны Шимона бар Йохая к середине XI в., а может, и гораздо раньше, признается Грецем. Поэтому можно предполагать, что ранние письменные и устные материалы были включены в композицию Зогара в его нынешнем виде[212]. Пожалуй, это самое большее, что мы можем утверждать, чтобы доказать, что ни одна личность не писала его «из собственной головы»[213].
В то же время необходимо признать, что легенда, приписывающая происхождение Зогара рабби Шимону бар Йохаю, не самая удачная. Великий ученый авторитет Талмуда отреагировал на тенденции, инициатором которых считается – правильно или ошибочно – рабби Акива, который открыл не мистический смысл Писания, а его рациональные принципы. Современный автор описывает его холодным, замкнутым и аскетичным. Одновременно, если принимать гипотезу существования аутентичной Традиции, воплотившейся в Зогаре, трудно обойти эту исключительно важную фигуру
Другими словами, можно идти по стопам ученого автора статьи о мидрашах в Британской энциклопедии, настаивающего, что основное ядро кодекса восходит к эпохе Мишны и что рабби Шимон его автор в том же смысле, как рабби Йоханан автор Палестинского Талмуда, т. е. что он дал первый импульс к его составлению.
Мы выдвигаем эту гипотезу, потому что Шиллер-Шинесси не разъяснил, почему невозможно, чтобы она появилась позднее VII в., и принимаем на веру его выводы. Можно только догадываться, что подумал бы доктор Шиллер-Шинесси об Израиле Цангвиле, если бы прочитал его эпилог к «Детям гетто», где черным по белому написано, что Зогар «подделан евреем в XIII в.». Следует проверить предположение, что копии Зогара были найдены в крошечной комнатушке, используемой в качестве синагоги под Иерусалимом, столь бедной, что там не было даже лавок, чтобы сидеть.
В своей интересной статье М. Николас (
Ср.:
