Злые зеленые глаза, напряженные крепкие плечи в оборонительной стойке. Хорош-хорош… Но надолго здесь не задержится.
Запрокидываю голову и смотрю на светлеющее небо – пора. Быстро нахожу цель. Парень расцветает, словно видит перед собой фею, которая исполнит все его желания.
«О да, котик… Я исполню», – обещаю ему мысленно.
В желудке закипает кислота, но я отвечаю самой сладкой улыбкой из своего арсенала. Не произнося ни слова, беру крупную мужскую руку в свою, парень покорно шагает следом. Интересно, если бы вместо гладкой плитки было битое стекло, все осталось бы по-прежнему? Х-м-м… Может, устроить ему испытание? Было бы весело.
Мысль о веселье заставляет оглянуться. Бармен наблюдает. Ух! Сколько осуждения в нахмуренных бровях и сжатых губах. Догадываюсь, что он думает обо мне, и не могу не усмехнуться.
«Не переживай, малыш, до тебя тоже дойдет очередь, но не сегодня».
Морской бриз целует щеки, левую руку жжет чужая грубая кожа. Спускаемся к пляжу и заходим в крайнее бунгало. Кусок мяса рывком прижимает меня к стене, жадные губы идут в атаку, но я проделывала этот спектакль миллион раз и ловко уворачиваюсь, поднимая подбородок. Настойчивости парню не занимать. Лижет шею и сжимает ягодицы, неуклюже толкаясь бедрами. Тошнота становится все явственней.
– Погоди-погоди, котенок, – произношу я, вдавливая ногти в его плечи. – Нам кое-чего не хватает.
– Чего? – мычит он, отклоняя голову.
Звериная похоть в пьяном взгляде. Какой же придурок. Думает, это он меня склеил и сейчас поимеет? Все они так думают.
– Шампанского, глупыш, – хохочу я. – Я умею делать такой минет с пузырьками. Лучшая СПА процедура нашей гостиницы. Подождешь немного, сбегаю за бутылкой?
– К-конечно… – заикается он.
Не верит своему счастью? Такой милаш.
– Но сначала я хочу увидеть твой агрегат. Размер имеет значение.
– Без проблем.
Он отходит назад и приспускает шорты. Достаю из кармана телефон, не глядя включаю камеру.
– Что-то он грустный, – обиженно произношу я. – Стесняется что ли? Пусть скажет привет тете Еве.
– Просто ветер прохладный.
Не люблю оправдания.
– Так согрей его!
Парень вздрагивает, и я прикрываю глаза. Вышла из образа раньше времени. Черт! Ева, соберись!
– Котик, если я тебя не возбуждаю, то…
– Нет, ты что! Ева, ты… Удивительная!
– А ты любишь меня?
– Конечно люблю, – говорит тот, чье имя я даже не помню.
Кровь пузыриться в венах, кости превращаются в лезвия и режут плоть изнутри. Кайфовая боль от лживого признания удовлетворяет сумасшедшую часть меня до закатывания глаз. Как легко они лгут, какими слабыми становятся, если расставить ноги у них перед носом. Жалкие… Жалкие создания, не способные на настоящие чувства.
Никто на них больше не способен.
Делаю
